Большая книга ужасов – 52 (сборник)

Пересчитывать раны, когда на тебя пялятся, было неуютно, как будто ты случайно уселся в праздничный торт на сотню человек и подвернул ножку. Обычно мы сбегаем купаться под откос, дальше по берегу, то место от забора не видно. Но в этот раз местные пришли к реке раньше нашего… Долго рассказывать. Мы сидели на берегу напротив самого лагеря, как на ладони. Битые и злые.

– Ну и пусть! – Я поднял камешек, демонстративно швырнул в сторону забора и, конечно, не добросил. – Нам-то что? Домой все равно не выгонят. Сколько там, говоришь, путевки стоили?

– Да не, я так. – Кит опять потрогал заплывающий глаз. – Сходили окунулись! – Он загоготал так противно, что я понял: расстроился.

Я в детстве думал, что «местные» – это ругательство. Приедешь в лагерь, тебе сразу: «За территорию не ходи, местные побьют»; а если в лагере пропадет или сломается что-то ценное, говорят: «Местные балуют». Мы с Китом каждое лето куда-нибудь ездим, у него отец торгует путевками в детские лагеря… И везде эти местные! Мне кажется, они специально селятся рядом с лагерями, чтобы всех там доставать.

– Давай, – говорю, – хоть стекла им побьем для острастки. А то ведь правда не отвяжутся. Узнаем, где живут…

– Я видел дом! – Кит вскочил, сверкая опухшей своей физиономией, и выставил вперед скрюченный палец. – Вон туда они побежали к убогой избушке. Она небось заброшена давно, вот они там и кучкуются! Набирай камней! – Сам присел и поспешно стал собирать камни в снятую майку.

Убогий бревенчатый домик стоял чуть на отшибе, как будто сторонясь раскрашенных новеньких избушек и таунхаусов. На их фоне он и правда здорово выделялся, как будто забыли снести. Но вид имел вполне жилой: занавески на окнах, в огороде парник и какая-то ботва…

– Ты уверен?

– Точно тебе говорю, туда они побежали!

К нам домишко был ближе всех, и к лагерю – тоже, удирать будет удобно. Я набил карманы камушками и побежал за Китом, который уже хромал по песку вершить правосудие. Камень в окно – и бегом. Ой, а как он побежит, хромой-то?

– Погоди! – кричу. – Давай хоть велики в лагере возьмем, у тебя нога!

Кит только отмахнулся и прибавил скорости, как будто показывая, что нога ему не помеха. А я уже засомневался в своей идее. Вот всегда так: сперва ляпну, а потом жалею.

– Да подожди ты! Слушай, ну не все же они в одном доме живут?!

– Не дрейфь, Котяра, будешь толстый и красивый. Какая тебе разница? Проучим одного, другим неповадно будет. Я видел, как они бежали сюда, а кто из них тут живет, не все ли равно?

На «толстого и красивого» я обиделся, потому что я и есть толстый и красивый. У каждого свои недостатки, что ж теперь, всякий раз напоминать?! Но момент был неподходящий для ссоры, так что пришлось обижаться молча.

Я пощупал камни в кармане. Чем ближе мы подходили к злополучному дому, тем больше я сомневался: стоит ли? Вот кто тянул меня за язык? На заборе лагеря висела мелкота, предвкушая зрелище, точно ведь стукнут! Но Кита было уже не остановить. Он вприпрыжку прибежал к щербатому дощатому забору, раздраженно оглянулся: «Ну где ты?» – и присел, как будто его так не видно из дома.

Окна были наглухо зашторены, но в заборе не было половины досок. Если бы эти в доме захотели, они бы нас увидели. Но к окнам пока никто не подходил.

– Тщ! – Кит потянул меня за майку, заставляя пригнуться. – Обходи с той стороны, а я здесь. Бросим камни одновременно, чтобы сразу с двух сторон зазвенело. Ух они забегают! – Он побрякал камнями в майке и выбрал один. – Иди уже!

Я послушно пополз вдоль забора на другую сторону и вполз прямехонько в заросли репейника. Укрытие было хорошее, я присел и раздвинул лопухи, ожидая команды.

– Давай! – Кит махнул рукой, и тотчас послышался звон. Надо же, сразу попал! Я швырнул один камень не глядя (мимо), полез за вторым и тут в доме хлопнула входная дверь.

На порог вышла женщина. Платок на ней закрывал пол-лица так, что возраста не разберешь. Она рассеянно уставилась прямо на меня, но, кажется, не видела. Губы ее шевелились, но я не слышал ни воплей, ни ругательств, будто она сама с собой разговаривала или напевала. А где все? Ну эти, которые, Кит говорил, побежали в этот дом?

С другой стороны дома послышался такой топот Кита, что я сразу очнулся и решил, что пора удирать. Кинул второй камень наугад, услышал, как со звоном посыпались стекла. Вскочил, оставив репейнику хороший клок своих волос, и рванул к лагерю. А тех, местных, в доме-то и не было! Хотя, может, просто не захотели выходить. Женщина что-то крикнула мне вслед, но кто же прислушивается к проклятьям в спину!