Большая книга ужасов — 54

Из темной глубины воды начали медленно всплывать светящиеся точки. Это был не сон, не обман зрения — я отчетливо видел заснеженные холмы и бесчисленное множество воткнутых в снег зажженных свечей. Налетевший откуда — то порыв ветра задул несколько язычков пламени, тонкие струйки дыма поднялись от фитилей и растаяли в воздухе… Потом померкло и само видение. Отведя взгляд от наполненного водой шара, я осмотрел комнату. Арина сидела, откинувшись на спинку стула, равнодушно наблюдая за происходящим, а Светка продолжала всматриваться в глубину аквариума.

— Ой, это вы… — чуть слышно прошептала она. — Не может быть…

— Довольно! — Арина резко поднялась со стула. — Почему ты считаешь нас глупцами? Спиритические сеансы устраивают или шарлатаны, или дураки. К какой категории относишься ты, Светлана?

— Я не понимаю… — Акулиничева побледнела и едва сдерживала слезы.

— Кто такой Дмитрий Дмитрич и почему ты на него работаешь? — продолжала допрос Арина.

— Послушайте, тот, кого я сейчас видела…

— Отвечай прямо, что твой железный сообщник сделал с Татьяной и Сережкой?!

— Уходи из моего дома, Арина! — опомнившись от неожиданности, возмущенно воскликнула Акулиничева. — И ты, Петька, тоже уходи! Мне надо делать уроки! Отстаньте от меня…

Арина попыталась давить на Светку и дальше, но я схватил свою напарницу за локоть и потянул вон из квартиры.

— Еще немного, и она бы раскололась! — хлопнула дверью возмущенная Арина. — Главное — действовать неожиданно, сейчас Светка меньше всего ожидала, что ей зададут такие вопросы. Теперь она будет к ним готова.

— Остынь. Света Акулиничева не преступница, и это не допрос.

— Но ты же сам хотел поговорить с ней прямо и откровенно, — удивилась Арина. — Я так и сделала.

— Мне показалось, ее видения помогли бы нам…

— Окончательно запутаться.

Недовольные друг другом, мы вышли на улицу. Внезапно хлопнув себя по лбу, Арина остановилась:

— Эврика! Я поняла, почему Акулиничева засветила пленку!

— Какую пленку?

— Помнишь, Барышева хотела отправить свои фотки в Италию? Мы все вместе пошли в парк, снялись на фоне пушек, а потом Акулиничева взяла фотоаппарат и как бы случайно открыла заднюю крышку. Вспомнил?

— Ты хочешь сказать, что она…

— Это не она! Часовщик подменил Светку одним из своих механических чудовищ, и кто знает, где теперь настоящая Акулиничева.

Предположение Арины было очень смелым, но в принципе вполне логичным. Коварный, обладающий сверхъестественными возможностями старик вполне мог заслать к нам своего шпиона.

— Есть только один способ это выяснить — надо сфотографировать Свету. Фото покажет ее настоящее лицо.

— Гениально!

Решив, что Акулиничева вряд ли захочет опять увидеть Арину, мы расстались. Я помчался домой за фотоаппаратом, а Арина отправилась бродить по улицам города, разыскивая зловещего блондина. Спустя полчаса я уже звонил в дверь Светкиной квартиры. Оскорбленная Акулиничева не пустила меня домой, и переговоры пришлось вести через порог:

— Свет, прости, мы не хотели тебя обидеть.

— Что вам надо? Эта Арина тебя приворожила, ты никогда, никогда не был таким, Петька!

— Свет, извини, так получилось, у всех нервы на пределе. Давай, в знак примирения, я тебя «щелкну».

— Издеваешься? — Она попятилась, отступая в прихожую. — Я не хочу фотографироваться. У меня глаза опухли — из — за вас, между прочим.

Я взял в руки фотоаппарат, снял с объектива крышку:

— Один кадр.

— Уходи!

Акулиничева разревелась и с грохотом захлопнула дверь. Похоже, худшие подозрения Арины оправдывались…

«Звездный паук уже раскинул свою сеть над миром, и скоро наступит время, когда может исполниться пророчество. Медлить нельзя — силы иссякают, душа холодеет, и следующего раза скорее всего не будет… — думал я, медленно шагая по тихим, залитым солнцем переулкам старого города. — Замшелые кирпичи хранят страшную тайну, и никто не сможет помешать мне, потому что не найдется человека, способного разгадать загадку древних стен! Неуязвимость… Но какой ценой! Я отомщу всем живущим в этом проклятом городишке. Я отомщу всем, кто имеет плоть, кто живет, кто видит солнце! За каждый вздох, каждый глоток воздуха, каждую украденную секунду жизни…»

Боль в разбитом кулаке вернула на грешную землю — оказывается, я стоял у крепостной стены и с яростью молотил по ней руками. Подобное поведение явно не внушало оптимизма — просочившаяся в мое сознание личность маньяка окончательно вышла из — под контроля, бушевала и исходила ненавистью. Присев на корточки и облокотясь спиной на старую кирпичную кладку, я огляделся. Ярко-желтые пушистые одуванчики улыбались сиявшему над их головками солнцу. Чирикали воробьи. Вдоль пруда чинно прогуливались молоденькие родительницы с колясками. Из глубины парка доносились музыка и смех. Жизнь шла своим чередом, и бушевавшая в чьем — то сердце ненависть еще не нарушила ее привычного распорядка.