Большая книга ужасов – 58 (сборник)

– Я скажу, что тебе нужно было. – Статуя легко наклонилась, нависнув над скорчившейся фигуркой мальчика. – Ты хотел все сделать один. Но одиночки мало что могут. Побеждает толпа, побеждает коллектив. Только вместе можно чего-то добиться. Я тебе сейчас все объясню.

Барабанщица выпрямилась, кивнула кому-то. От строя отделились двое – это были Васильев и Кубинов, оба аккуратно причесанные, в одинаковых шортиках и рубашечках. Они подбежали к Щукину, подняли его на ноги. Серега дернулся пару раз, но когда понял, что вырваться не получится, обмяк в чужих руках. Голова его оставалась опущенной.

– Это замечательно – быть всем вместе, – продолжала разглагольствовать статуя. – Ты этого пока не понимаешь, но ты поймешь. Вырастешь и поймешь. Нас оживили, чтобы вас всех сделать сплоченными, сильными, дружными. Вот и ты тоже… Не упирайся. Со всеми тебе будет хорошо.

Она протянула обвалившуюся культю, приподняла Серегин подбородок.

– Нет, – этого выдержать Васька уже не мог. – Не трогай его, ты, ходячая мумия!

Статуя замерла.

– А, – как-то радостно протянула она. – У нас есть еще один попрыгунчик, любитель ночных вылазок. И откуда только вы беретесь? Дети по ночам должны спать. Это правило для всех.

Слова бились в Васькином мозгу, и какая-то неведомая сила заставляла поднять голову, посмотреть в черные глаза, чтобы вот так, прямо в лицо высказать все, что накопилось в душе за бесконечно долгую неделю.

«Не трусь, – нашептывал голос, – что она может? Это же просто кусок гипса. Вон Ленка справилась с ней – и ничего. И ты сможешь. Ты же сильный. Давай, посмотри ей в глаза».

Васька затряс головой, прогоняя противные слова, посмотрел на Щукина, и внутри у него что-то обвалилось. Серега медленно, через силу поднимал голову.

– Стой! – крикнул Васька. – Не смотри!

Но было уже поздно. Какое-то время Щукин еще боролся с собой. Потом глаза его распахнулись, и он пристально посмотрел на барабанщицу. Он даже рот открыл, желая что-то сказать. Но не успел. Тело его дернулось, по нему прошла судорога, оно стало истончаться, на мгновение пропало, а потом появилось. Нечеткое, полуразмытое.

Какое-то время Щукин еще повисел без движения, стиснутый с двух сторон ребятами, а потом встрепенулся и твердо встал на ноги.

– Ну как? – прозвучал вопрос.

– Замечательно. – Серега выпрямил спину, повел плечами, бросил холодный, надменный взгляд в сторону приятеля.

Васька вздрогнул, встретившись с этим взглядом. Он вдруг вспомнил, как жалко выглядел вчера Щукин, когда представлял, что ему придется сталкиваться с барабанщицей вновь, как он не хотел идти на речку, плыть на другой берег. И вот встреча произошла.

Крик сам собой вырвался из груди Глебова:

– Нет!

Смысла в этом вопле не было никакого, его некому было слышать. От обиды он сжал кулаки и вдруг почувствовал, как в ладонь что-то врезалось, а потом хрустнуло. Он мельком глянул на свои руки, и его всего заполнила безумная радость – он держал куски гипса. Как они к нему попали, думать было некогда – Щукин ленивой походкой уже шел к нему, и вид его не предвещал ничего хорошего.

– Взять, – прозвучал короткий приказ. Торжественно забили барабаны.

В тот момент, когда Серега прыгнул, Васька коротким рывком запустил в него камнем. Кто-то сзади подсек его под ноги. Рука дрогнула, и он увидел, что камень полетел как-то криво. Глебов вывернул шею, чтобы проследить, попал он или нет, и встретился взглядом с барабанщицей. В ее черных глазах были холод и отрешенность. И уже совсем падая, он выкинул вторую руку, где еще оставался кусочек расколовшегося гипса, и не глядя бросил его куда-то вверх.

Волна барабанной дроби накрыла его с головой, боль в ушах стала нестерпимой, по глазам резанул непонятно откуда взявшийся яркий свет, как будто кто-то включил огромный фонарь. Глебов зажмурился, хотел даже уши заткнуть. Но сверху на него что-то навалилось, начало душить. Потом он получил удар по лбу.

И все закончилось.

Глава XII Конец смены

Костер вышел огромным. Огонь лизал сухие ветки, стремительно взмывая вверх. Севшие сначала совсем близко ребята стали отодвигаться. Жар все наступал, и скоро вокруг костра образовался большой круг.

Максим, казалось, не замечал ни огня, ни одуряющего жара. С каким-то механическим упорством он все подтаскивал и подтаскивал новые бревна.

– Я не понимаю, что вы хотите. – Сергей Сергеевич не отходил от него ни на шаг.

Петухов не сразу дал согласие на костер, его пришлось долго уговаривать, доказывая, что ребятам это понравится. Причем – всем.

– Зачем вам все отряды? – не унимался начальник. – Если хотите, идите на остров со своими и жгите там все, что угодно.

Максим в сотый раз принялся объяснять, что не мешало бы сплотить лагерь, чтобы ребята поближе познакомились друг с другом, отряды подружились.

– Это нужно было делать в начале смены, а не сейчас, когда прошла неделя, – продолжал сыпать возражениями Сергей Сергеевич.

Но Максим проявил чудеса настойчивости. К уговорам он подключил первый отряд, и мальчишки смогли уломать ставшего почему-то таким упрямым начальника.