Большая книга ужасов - 6

И я выбрался из кладовки в коридор, затем на улицу. Семафоров вышел за мной. Багор он держал на плечах, как походную палку. Весело этак держал.

Первым же делом я посмотрел наверх. Вампиры висели под куполом. Все. И зубр, и лошадь, и бегемот, и остальные. Особой активности они не проявляли, пребывая в прострации.

— И что ты собираешься делать? — поинтересовался Семафоров. — Сядешь и будешь ее ждать?

— Точно, — я подмигнул. — Сяду и буду ждать.

После чего я достал свой кинжал. Он выглядел довольно грязным, но сейчас было не до гигиены. Я полил его водой из бутылки — в святой воде много серебра, какая–то часть микробов точно погибнет.

И стал собираться с духом.

Таких штук я еще никогда не проделывал. Это было довольно страшно. И довольно болезненно.

Я подцепил клинком пласт кожи на левой руке. Проткнул и дернул вверх и в сторону.

Кровь потекла сразу. Вены я не задел, как и рассчитывал. Но крови вышло много. Хорошо. Это было хорошо.

Под куполом началась возня. Твари рычали, верещали и из всех своих сил собирались спуститься к нам. Вокруг меня прямо–таки лилась их поганая розовая слюна и сыпался какой–то их не менее поганый мусор.

Я взмахнул рукой — кровь разлетелась по сторонам. После чего я действительно сел на асфальт и стал ждать. И в очередной раз за эту дурацкую ночь чувствовал себя героем.

Из–под купола послышались рев и возня. Я задрал голову и увидел, что наши давнишние знакомые — бегемот и крокодил снова сцепились. Причем бегемот в этот раз оказался умнее. Он боднул крокодила, и, бешено вращая своим маленьким хвостиком, поплыл по воздуху в сторону.

— Смотри, — я указал на бегемота. — Дерутся…

Но Семафоров не стал смотреть вверх. Обхватив голову руками, он устроился рядом со мной и сидел, тупо глядя в асфальт.

Свинка не появлялась.

Не появлялась… Кровь у меня перестала бежать, впрочем, ее и так вокруг было достаточно. И пахло сильно. Меня уже самого начинало мутить от собственной кровянки.

— Семафоров, — сказал я. — Вот представь, завтра твоя мама проснется рано утром, будет готовить тебе яичницу с сухарями, а ты домой не придешь. Придет человек, который скажет ей, что ее любимый сын стал вампиром и уже не поступит в юридический институт. То есть не оправдает ее доверия. Семафоров, скажи же что–нибудь?

Семафоров не ответил. Он согнулся пополам и завалился на бок.

— Что? — я схватил его за плечо. — Что с тобой?

Семафоров распрямился. Глаза его засветились неприятным красным огоньком, он облизнулся.

— Пить хочу, — сказал он.

И вдруг что–то внутри него забулькало, зафыркало, Семафоров застонал и неожиданно начал подниматься в воздух.

— Помоги, — прошептал он. — Лечу…

Я схватил Семафорова за ногу. Сила тяги была невелика, и я легко его удерживал. Можно сказать, двумя пальцами.

— В кладовке… — сказал он. — В кладовке акваланг…

— Поплавать хочешь?

— Дубина! Акваланг — он как рюкзак, только тяжелый! Я его надену! А пока тащи меня к фонтанчику!

— Попить хочешь?

Семафоров попытался меня стукнуть, но я сам его треснул. В челюсть. После чего подтащил Семафорова к фонтанчику с водой. Он вцепился в чашу обеими руками. Ноги у него задрались и болтались в воздухе.

— Держись! — я побежал в кладовку.

В кладовке я был только что. Акваланги валялись на полке.

Я выбрал самый маленький. Но даже этот самый маленький акваланг оказался весьма тяжелым. И еще я прихватил с собой костюм для подводного плавания.

Семафоров висел хорошо. Крепко держался. Если можно так сказать о человеке, который падал не вниз, а вверх.

— Тошнит, — сказал он. — Меня здорово тошнит…

Я с трудом прицепил на Семафорова баллон с кислородной смесью, и он опустился на асфальт.

— Как плохо быть вампиром. — Семафоров вытер ладони о штаны. — Все время тошнит, все время, честное слово.

— Это побочный эффект. — Я принялся наряжаться в аквалангистский костюм. — Это потому, что вампиры бессмертны. А с бессмертия всегда тошнит, так во всех фильмах про вампиров говорится. Кстати, тебе очень идет акваланг…

— Зачем костюмчик–то притащил? — подмигнул Семафоров. — Слинять собираешься?

— Не–а. — Я попрыгал. — Просто так прокусить труднее. Зубы обломаете… Обломают.

— Ну–ну… — хмыкнул Семафоров.

Перчатки я натягивать не стал, руки мне были нужны.

— Ну–ну… — снова повторил Семафоров.

Снарядившись, я сел на асфальт, положил рядом ружье и продолжил ожидание. Семафоров сидел возле меня. Вернее, лежал. Он смотрел вверх, под купол. Я под купол не смотрел, потому что сегодня и так насмотрелся на всякую дрянь.

Семафоров вел себя пока нормально. Во всяком случае, я ничего подозрительного в его поведении не наблюдал.

Свинка не появлялась. То ли она была слишком далеко, то ли у нее был какой–то свой план. Морско–свинячий.

— Кенгуру, — неожиданно сказал Семафоров. — Я совсем забыл про кенгуру. Под куполом нет кенгуру!

— Какой еще кенгуру? Раньше же никакого кенгуру не было!

— Неделю назад привезли. Он в карантине сидел, ему только начали вольер готовить.

— Почему он не под потолком?

— Карантин в особом вольере, он закрыт сверху. Видимо, сразу не выбрался…

— Чем закрыт?

— Тоже пластиком.