Большая книга ужасов - 6

— Не знаю, — злобно отвечал Доход.

— А я слышала, что ты–то как раз знаешь… — смеялась Тоска. — Провалился, а потом стеснялся позвать на помощь и просидел там целые сутки. И только через сутки его сумели разыскать с помощью служебной собаки…

— Не знаю! — рявкнул Доход.

— Ну, не знаешь так не знаешь, — сказала Тоска и переключилась на Радиста: — Радист, а это правда, что один парень пошел на зимнюю рыбалку и уронил в лунку любимые часы. Попытался их поймать — и застрял ушами. И эти уши примерзли ко льду. И чтобы вызволить этого дурня, пришлось вызывать спасателей! Они выпилили голову вместе со льдом и посадили его в фургон. И он оттаивал в этом фургоне и все время орал, поскольку его уши цвета кетчупа, оттягивались все сильнее и сильнее. А телевизионщики тем временем снимали его, а потом показали в передаче «Марафон неудачников». И этот тип даже занял в «Марафоне неудачников» второе место.

— А почему второе? — спросил Гундосов.

— А потому что неудачник! — выдала Тоска.

Это была, конечно, довольно бородатая шутка, но мы все равно засмеялись. А Радист покраснел и даже невольно коснулся своих ушей.

— Ты, Радист, не знаешь, что это за чувак был? — спросила Тоска.

Радист помотал головой.

— И я не знаю, — сокрушалась Тоска. — А ото льда у того чувака уши стали как у слона, так что ему их пришлось даже обрезать раскаленной струной!

— Мне не обрезали уши раскаленной струной! — крикнул Радист. — Они сами потом втянулись!

Тоска разразилась торжествующим хохотом. Настроение у нее стремительно улучшалось. И она продолжила:

— А один мальчик очень хотел новую игровую приставку…

— Не приставку я хотел, — перебил Гундосов, — а фотоаппарат. Я очень хотел фотоаппарат цифровой, хотел фотографией заниматься. А предки мне хотели как раз купить игровую приставку…

— Так вот, — аж подпрыгнула Тоска. — Он хотел фотоаппарат, значит. А олды ни в какую! Тогда этот чувак, назовем его ха–ха–ха… назовем его Гэ.

Мы снова засмеялись. У Тоски, несмотря на ее загробный вид, было хорошее чувство юмора.

— Так вот, этот Гэ решил взять своих стариков измором. Родители ушли в кино, а он в знак протеста взял и залез в холодильник! А холодильник был у них старый, такие открываются только снаружи, сейчас таких уже не делают. Он залез, закрылся и стал сидеть. Просидел он час, замерз и решил выбраться. А нельзя! Гэ подумал, что ничего страшного, еще часик он выдержит, затем придут родаки и вытащат. А родаки как раз в лифте застряли. И торчали там до утра. А этот Гэ в холодильнике до утра торчал. Чтобы согреться, он вынужден был растираться уксусом, и к утру у него слезла вся кожа с плеч. Он два месяца пролежал в больнице, и на плечи ему пересадили кожу с ягодиц, и он потом долго сидеть не мог…

— Вранье, конечно, — сказал Гундосов. — Ничего мне не пересаживали. А в больнице я точно два месяца провалялся. С воспалением легких.

— Фотик–то хоть купили? — спросил Радист.

— Купили.

— У меня тоже фотик есть…

Тоска была несколько разочарована. И решила отыграться на мне. Со мной Тоска не была знакома, она осмотрела меня, выискивая, к чему бы прикопаться, но ничего, кроме зеленых очков и шляпы, не нашла. Она размышляла минуты две, а потом выдала:

— Я слышала, что величина головного убора прямо пропорциональна умственным способностям.

— Чего? — спросил я. — Пропор — что?

— Пропорциональна, — повторила Тоска. — Это значит, что чем больше шляпа, тем слабее то, что под ней.

— Какое тонкое замечание, — сказал я. — Наверное, народная мудрость. А я еще одну народную мудрость знаю: волос долог — ум короток.

Доход, Радист и Гундосов дружно заржали. Тоска тряхнула своими крашеными черно–синими лохмами и стала смотреть в окно.

Правда, ее терпения хватило всего минут на двадцать. Через двадцать минут она спросила у Чугуна, знает ли он, почему ему отказали в приеме в секцию картинга? И тут же сама на этот вопрос ответила — потому что квадратных шлемов не выпускает даже промышленность развитой Японии.

Чугун назвал Тоску дурой, и они принялись по–родственному ругаться и ругались почти до самого Чертова омута. Когда между соснами заблестела вода, Чугун не выдержал и швырнул в Тоску сосновой шишкой. Шишка попала ей точно в лоб, и Тоска сразу же замолчала, пытаясь осмыслить произошедшее.

— Тишина — первый принцип выживания, — изрек Чугун.

Тоска хотела сказать что–то еще, но Чугун швырнул в нее второй шишкой, и Тоска решила, что лучше будет, если она промолчит.

Чугун вывел машину на берег, и мы увидели дом.

Дом был классный. Я хотел бы в таком жить. Построенный из огромных красноватых сосен, два этажа, небольшой ангар для бассейна, над домом мачта с флагом, как в американских фильмах. Не из дешевых дом.

— У тебя что, брат миллионер? — спросил Гундосов.

— Не, — ответил Чугун. — Не миллионер. Он изобретатель. Придумал какое–то усовершенствование для стиральной машинки, продал патент американцам и купил этот дом. Вообще–то он вечный двигатель изобретает…

— Вечный двигатель невозможен, — авторитетно заявил Радист. — Он нарушает законы физики.

— Вечный двигатель возможен, — возразил Гундосов. — Надо только…