Большая книга ужасов - 6

Сначала нам казалось, что найти Дохода будет легко. Что Доход при его массе и неповоротливости не мог далеко забраться в лес. Но это оказалось не так. Мы шли по лесу почти час и Дохода не обнаружили. Чугун оказался скверным следопытом — очень скоро начался влажный мягкий мох, на котором следов было почти не видно. И куда надо было идти, мы не знали.

А по запаху Чугун идти не мог. Вернее, мог, но только не по нужному нам запаху. Чугун все время тащил нас то в сторону мелькнувшей в хвое белки, то за зайцем, то вообще за ужом.

Но не за Доходом.

Это надоело Тоске, и она отпустила Чугуна с поводка.

Мы блуждали по лесу часа полтора, но никакого Дохода не обнаружили.

— Наверное, он провалился в болото и умер страшной смертью, — предположил Гундосов. — Надо возвращаться назад, к дому. А то и мы умрем страшной смертью.

Мы прошли еще немного, и Гундосов сказал:

— Наверное, он застрял в деревьях и умер страшной смертью. Надо возвращаться назад, к дому. А то и мы умрем страшной смертью.

Мы оставили без внимания и второй гундосовский выпад. И прошли еще немного. И Гундосов снова сказал:

— Наверное, на него напал дикий кабан, и он умер страшной смертью. Надо возвращаться назад, к дому. А то и мы умрем страшной смертью.

Но Тоска совершенно неожиданно разозлилась и воспротивилась, написав в блокноте, что поиски нельзя прекращать. Нельзя бросать товарища в беде. По лицу Гундосова я видел, что он готов любого в беде бросить, даже собственную старушку–мать. Но я поддержал Тоску, я сказал:

— Будем искать, пока можем.

И мы стали дальше искать. Мы вернулись назад, бродили–бродили туда–сюда по диагонали и по кругу и наткнулись все–таки на следы Дохода. Этакие тяжелые вмятины, в которые уже успела насочиться вода.

— Как слон прошел, — сказал Гундосов.

Тоска согласно кивнула. Она собирала по кочкам недозрелую бруснику и ела горстями. Что выглядело весьма мирно. Будто мы вышли на добрый семейный пикник.

Вид жующей Тоски разбудил в нас аппетит, мы остановились, разогрели в котелке тушенку с сухарями и перекусили. Чугун вылизал банки, а потом рванул куда–то в сторону. Вернулся минут через пять с барсуком в зубах.

«Начинаю думать, что призванием моего братца была совсем не гребля», — написала мне Тоска.

— Интересно, — шепнул я ей, — как эти самые барсуки на вкус?

Тоска черкнула на листке.

«Спроси у Чугуна. Или у Гундосова. Судя по его морде, он их уже пробовал».

— Ничего я не пробовал! — надулся Гундосов, прочитавший ответ Тоски на листке.

Мы посмеялись. Ха–ха–ха. Чтобы Чугун не тащил барсука за нами, я забросил тушку на дерево.

Следы петляли между деревьями и кочками, забираясь все дальше в лес. Мы с упорством ишака шли по ним. От дома мы удалились, наверное, километров на пять, а то и больше, ноги, во всяком случае, болели здорово. А никаких признаков Дохода, кроме этих самых следов, видно не было.

Это начинало меня пугать.

«Мне кажется, что Доход не мог уйти так далеко», — написала Тоска.

— А мне кажется, что мы вообще заблудились, — сказал я. — От Чугуна толка особого нет, ясно, что охотничьих собак в его роду не было. Следы видно плохо. И вообще… Короче, лучше нам отправиться к дому. Хотя я лично, где дом, не представляю…

— Там! — указал пальцем Гундосов.

Мы посмотрели в указанную сторону. «Там» ничем не отличалось от других направлений. Гундосов сверился с компасом и подтвердил направление. И мы пошли в сторону «там».

И шли еще, наверное, полчаса.

Через полчаса Тоска резко остановилась и подняла палец.

А потом указала этим пальцем на землю.

И мы увидели, что совершенно неожиданно к большим следам присоединились маленькие.

«Что это?» — спросила Тоска.

— Следы, — тупо ответил я.

«Вижу, что следы. А почему их две пары?»

Это был вопрос.

Чугун понюхал следы и почесал себя ногой за пузо.

— Что тут? — спросил у него Гундосов. — Кто тут прошел?

Чугун понюхал землю еще раз, но ничего ответить не смог.

— Дублон, — сказал Гундосов. — А еще говорил нам, что следопыт…

Гундосов наклонился над следами, но и сам ничего путного сказать не смог.

— Предлагаю по этим следам не ходить, — сказал я.

Тоска сделала вопросительное лицо.

— Какие–то подозрительные следы, — ответил я.

Тоска написала что–то на бумажке и сунула мне под нос.

«Ну, вы тут подозревайте себе, а я пойду посмотрю. Все равно других следов нет».

И Тоска двинулась по следам и скрылась в зарослях то ли боярышника, то ли еще какого бессмысленного растения. Чугун тявкнул и вильнул за ней. Гундосов посмотрел на меня. Я пожал плечами и поспешил за Тоской.

И тут же Тоска выскочила из кустов обратно. Глаза у нее выпучились до крайней степени. Тоска подскочила к нам и уже было открыла рот, но я успел зажать его ладонью. Тоска вращала глазами и показывала на кусты.

Я понял. Понял, что пора драпать.

Шерсть на загривке у Чугуна встала дыбом. Этот бывший предводитель областных байдарочников шуганулся, даже забыв про свою родную сестру.

— Уходим, — Гундосов устремился вслед за Чугуном.

Кусты боярышника зашевелились.