Большая книга ужасов — 60

Физрук пробрался в первые ряды свалки, оттаптывая ноги и увязая в болотной жиже. Он начал заходить за спины мохнатым соперникам, после чего спиной вдавливал их в глубь толкающегося месива. Его захватил азарт. С каким-то животным рвением Палыч толкался и двигал в глубь «шерстяных», одновременно не позволяя оттеснить себя в противоположную сторону.

Ощущение щекочущего комочка в горле окончательно пропало, а вскоре Палыч почувствовал необычайный прилив сил. Казалось, что он сбросил лет тридцать и вновь превратился в подающего надежды спортсмена. Казалось, что мускулы его рук и ног налились, как упругие мячи, а мозг работал только над одной задачей: как применить свои силы для победы. Есть только здесь и сейчас, здесь, где он должен оттеснять «шерстяных» и не давать им оттеснить себя, не важно, зачем.

Животное рвение наблюдалось не только у Палыча, все мутанты толкались и скакали как одно целое. Все были максимально заряжены на успех. Теснить соперника. Двигать вглубь, не давать ему вырваться обратно. Двигать другого соперника, проталкивать его вглубь, не давать выбраться. Скакать, топтать, уминать чавкающую топь под ногами.

В какой-то момент физрук понял, что он прорвался глубоко внутрь команды соперника, и до своей группы теперь было два-три ряда «шерстяных». Он, не разворачиваясь, начал активно пихаться между соперниками, изо всех сил расталкивая мутантов. Силы начали постепенно покидать его, вновь появилось ощущение шерстяного комочка. Как нельзя кстати кто-то протянул ему флягу с узваром. Палыч жадно сделал глоток, потом еще и еще один. Отлично, больше нет никаких неприятных помех в горле. Есть только он и «шерстяные», которых нужно оттеснить назад.

Физрук швырнул на землю пустую флягу и с удвоенной силой бросился в гущу событий, утопая в грязи чуть ли не по колено. Он рвал и метал, издавая какие-то утробные рычания и всхлипывания, которые сливались с общим яростным гулом. В нем потекла кровь самых сильных и крепких духом животных! Он – сила и мощь всей матушки-природы! А уже матушка-природа не даст ему и его команде проиграть!

РРРРРРРРРРРРРРРР! Вряд ли когда-нибудь хоть кто-то видел такой бешеный взгляд у Валерия Павловича. Новый бросок за первую линию «шерстяных», оттеснить одного, другого, сделать шаг назад, заблокировать оттесненным выход, еще глоток узвара, новый бросок, оттеснить, закрыть выход. Дьявольски огромная луна величественно смотрит на это противостояние. Сейчас во всем мире нет ничего важнее происходящего здесь, на главной площади Безводья. «Наааа пооооль-зууу», – узвар снова и снова придавал сил Палычу, с каждым глотком он становился сильнее и после каждой передышки еще более неистово бросался в бой. Он потерял счет времени, он не знал страха, им владел только один животный инстинкт – победить! Никогда бы Валерий Павлович не поверил, если бы ему сказали, что он способен бороться с такой энергией всю ночь. Нет, даже в молодости он бы так не смог: раз за разом бросаться в схватку, до самого рассвета.

Солнечный свет подействовал магически. Обе команды разом остановились. Остановился и физрук. Игра окончена! А разбитая площадь превратилась в блестящую на солнце болотную жижу! И ее, конечно, можно было пить!

– Вооооо! Даааааа! – завопили обитатели Безводья, и Палыч кричал громче всех. Помогла игра! Помогла! Все бросились на поляну. Они вынимали фляжки и кувшины, и черпали болотную жижу, и разбавляли ее дождевой водой, и пили, и заедали красноватым мхом…

Глава 17

Надо бежать! Сейчас! Пока светло! – не то чтобы Роман поверил в сказки про Черного Ефрейтора, но то, что солдат «поехал» – было вполне очевидным и неоспоримым фактом.

Ребята начали таскать ящики вчетвером. Это было не очень удобно, зато можно было посовещаться.

– Как будем бежать? Он у нас на пятках сидит. Все видит и слышит, – почти шепотом спросил Павлихин.

– Чего это вы вчетвером одну коробочку несете? – голос солдата заставил ребят вздрогнуть. Он оказался совсем рядом с ними, хотя никто и не услышал звука шагов по выгоревшей земле. Ребята пошли быстрее, лишь бы хоть как-то оторваться.

– Как думаете, он что-нибудь слышал? – спросил Масляев, когда они немного отошли.

– Он все слышит и все знает, ему не нужно быть рядом, чтобы подслушивать, – сказал Мазуренко. – Ребят, я уже без сил.

– Прекрати ныть и тереть всякую ерунду! – грозно ответил Масляев. Силы заканчивались у всех, только никто, кроме Мазуренко, не хотел в этом сознаваться.

– Прекратили спорить, – вступил вновь Волкогонов. – Как бежать будем? Надо делать это быстро, пока мы здесь не свалились.

– А может, лучше дождаться ночи и сбежать после отбоя? – предположил Масляев. Тут вступил в разговор молчавший до этого Павлихин:

– Не, пацаны, ночью не вариант. Или вы хотите опять с этим кабаном встретиться? А если это и правда призрак, то без разницы, когда бежать, ночью даже хуже.

– Кстати, он в столовой не ел, – добавил Мазуренко.

– Ел – не ел, не важно. Как будем бежать? – У Масляева азартно загорелись глаза.

– Мы должны снова разделиться на пары…