Большая книга ужасов — 61

Только тогда я понял, какой ужас его грыз: крепкий парень, не пьяный и не стукнутый по голове, забыл полсуток жизни. С такими тараканами не служат в полиции, а в обитой поролоном палате ведут беседы с покладистым врачом: «… и в ямку закопал, и надпись написал»… Ох, не зря ведьмаков боялись в старину. Да и сейчас, конечно, боятся, только не все. Для большинства-то дядя Тимоша – сельский знахарь: травки собирает, хромых лечит… И может сотворить с тобой что захочет, а ты и не вспомнишь ничего. Жутко даже думать о таких вещах. Сразу чувствуешь себя маленьким и беззащитным.

Ведьмак не вышел проститься с нами. Крикнул Виталику в окно, что воры сами себя окажут, и – общий привет. Я даже лица его не разглядел. Ночью он был в надвинутой до бровей кепке, козырек на носу. И пилил на мотоцикле со скоростью наших великов, задрав голову, как слепой. Чудом не скатился в кювет.

Потом-то я узнал, что всемогущий ведьмак просто стеснялся: его кожная болезнь заползла на лицо.

Глава XVIII. Прибавление в нашем семействе

Никто не заметил, когда Жека успел приманить чужую собаку.

В деревне мы задержались минут на десять, пока Виталик пытался запихнуть наши велосипеды в приехавший за ним «уазик». По-моему, он тянул время, надеясь, что ведьмак выйдет и скажет о ворах что-нибудь внятное. Ведьмак не вышел, велики не поместились, и Виталик укатил на четырех колесах, а мы – на двух.

За деревней оглянулись – здрасьте! Бежит рядом с Жекой псинка. Не большая и не маленькая, хвост бубликом, глаза разные: правый льдисто-голубой, левый золотистый (у лаек это не редкость). А морда деловитая! Увидишь такую морду, и на ум приходят полицейские словечки: «гражданин Собакин, находясь при исполнении»… Кто сказал «с целью облаять велосипед»?! Как только вам в голову пришло такое?!

Я решил не вмешиваться. Пусть больной проявит самостоятельность. Объяснит десантной тете, откуда прибавление в нашем семействе, узнает, что она думает о краже собак…

Километров пять мы проехали молча. Зойка оборачивалась, надеясь, что Гражданин Собакин отстал, но тот с независимым видом трусил у колеса. Наконец, Зойка остановилась и преградила Жеке дорогу.

– А че я-то?! Она сама ко мне подошла! – сразу заныл больной.

Гражданин Собакин, воспользовавшись моментом, обнюхал Жеку, покрутился у его ног, лег и умиротворенно вздохнул. Так он вздохнул, что всем стало ясно: пес признал хозяина, и ничего с этим не поделаешь.

– Ты хоть понимаешь, что подставил меня и дядь Тимошу?! – обрушилась на Жеку Зойка. – В деревне никому не интересно, кто ты такой – Женя из Москвы или Арчибальд из Бердянска. Ты – тот пацан, которого Зоя привела к Тимофей Захарычу! И за это… – Зойка ткнула пальцем в Гражданина Собакина, тот лениво огрызнулся, – за это, мой голубь сизокрылый, спросят с нас! Хотя и тебе накостыляют.

– Не накостыляют, – бодро пообещал голубь сизокрылый. – Она же сама!

– Она собака, а ты человек! Должен соображать, что у нее хозяин есть!

Жека начал краснеть:

– Не хозяин, а бабушка! Подошла и говорит: мальчику нужен друг!

– Какая щедрая бабушка! – изумилась Зойка. – Сама подошла и собаку подарила!

– Не-а, только на время дала, – вздохнул Жека. – Пока я не уеду.

А ведь не врет, сообразил я. При Жекином таланте растапливать старушечьи сердца ничего не стоит выклянчить собаку, тем более на время. Когда вчерашняя бабка у реки взялась подыскать «рабенку» приемную семью, это было покруче.

Зойка еще не верила:

– А фамилию ты у бабушки спросил? Кому собаку возвращать будешь?

– Не спросил… Ее фотка висит в музее, я и подумал, что она тети-Светина знакомая… А про собаку бабушка сказала, чтобы я ее отпустил, и она сама вернется.

– Эта вернется, – подтвердила Зойка. – Ты хоть знаешь, какая собака тебе досталась?

– А то ж! Я все породы знаю, – похвалился Жека. – Это лайка. Или правильно «лайк»? Пацан. Будет музей тете Свете охранять.

– Москва дремучая, ничего ты про лаек не знаешь, кроме названия, – махнула рукой Зойка. – Ладно, погнали. Но бабушку на фотке ты мне покажешь!

И мы погнали. Гражданин Собакин, освоившись в компании, стал гоняться за музыкальным «Пежо» и взлаивать, когда пружины особенно громко визжали на колдобинах. Зойка гадала, какая такая щедрая бабушка раздает собак будущим второклассникам. Она помнила все музейные фотографии старух в национальных костюмах и замучила нас разговорами: «Как же ты не заметил бабушку Дамдинову, она из калитки на нас глядела, а на фотке снята в парчовом дэгэле и гуталах из далембы».

Только на полпути к городу мне удалось подкинуть Зойке задачку поважнее. Что значит «воры сами себя окажут»? Сами вернут украденное? А может, выкинут какую-нибудь штуку, которую нельзя будет не заметить? Мы ехали и гадали.

Жека выдвигал ценные предположения вроде: воры выйдут на улицу, снимут штаны и будут кричать: «Кукареку!» Потом притих и стал отставать. Я обернулся. Руля одной рукой, больной трогал щеку. Полез в рот пальцами, покачал зуб… «Опять начинается!» – понял я.

– Чего он? – спросила Зойка.

Я сказал: