Большая книга ужасов — 62

С чаем и бутербродами Ваня переместился в комнату, к телевизору. Около часа валялся на диване, не зная, что предпринять.

Вдруг в комнату абсолютно бесшумно вошел отец. Ваня подпрыгнул от неожиданности. Как?! Ни шагов, ни стука, ни звука…

Отец неслышно сел на диван рядом с ним, закрыл лицо руками и что-то тихо стал бормотать себе под нос. Ваня едва разобрал, что мама в машине и с ней что-то случилось.

Ваня мгновенно вскочил и быстро выбежал на улицу, но ни машины, ни мамы, ни кого-то знакомого на улице не было. Ваня в недоумении вернулся, но дверь оказалась закрытой. Стал звонить, стучать – никто не открыл, тогда он громко позвал: «Пап! Открывай!» Бесполезно.

Ваня растерялся – ни ключей, ни телефона, в окно лезть? Кажется, в его комнате была открыта створка…

Ваня метнулся за угол дома, прямо перед его носом порыв ветра с силой захлопнул окно. Удар и звук дребезжащего стекла ужасно испугали его. Он не мог понять, что вообще происходит, где мама, что с отцом, почему он не открывает.

– Иван… – пронеслось вздохом ветра по траве и листьям. Ваня вздрогнул, обернулся, сзади стоял кот и пялился на него синими, как газовые горелки, глазищами.

– Ты кто?! – громким шепотом спросил Ваня, вполне осознавая нелепость вопроса, коты ведь не умеют разговаривать.

– Дед Пихто! – ответил кот, не раскрывая пасти.

Колени стали ватными, закружилась голова, повеяло холодом, в воздухе повисло напряжение, как перед грозой. Потемнело в глазах, за захлопнувшимся окном появились движущиеся тени; они приобретали очертания, там кто-то был! И не один! Их было двое, и они о чем-то говорили друг с другом, но вместо голосов Иван слышал назойливое жужжание.

Под окном стояла она, та самая босоногая девчонка, Ольга. Она плакала беззвучно, закрыв лицо руками. Ольга вдруг опустила руки, повернула к нему слепое лицо, бледное, полупрозрачное, с провалами вместо глаз.

– Кровь! – ее вопль оглушил Ивана, он схватился за уши и упал на колени, ткнулся головой в землю, в мозгах помутилось. Но вопль резко оборвался, и наступила тишина.

Ваня медленно отнял руки, поднял голову – у окна никого не было. Он вскочил, подбежал, забравшись на выступ фундамента, заглянул в комнату – никого. Снова померещилось?

Минут через двадцать, провозившись в пустых попытках открыть окно, он вдруг услышал голоса родителей, поднимающихся на веранду.

Ему показалось, что земля уходит из-под ног. Чуть не теряя сознание, Ваня бросился к крыльцу и увидел родителей и Люську – живых и здоровых.

– Ваня, что с тобой?! – ахнула мама.

– Где вы были?! – закричал он, бросаясь к ним и чуть не плача.

– Мы с Люсей ходили за молоком, отец соседям замок переставлял… Что случилось?!

Выслушав его сбивчивый рассказ, отец, нахмурившись, проверил дверь и замок, открыл, пробормотал: «Не понимаю, как она могла запереться сама собой изнутри…»

– Мистика какая-то, – вздохнула мама, – определенно мы не нравимся нашему домовому. Вот я ему сейчас молочка налью и положу конфетку, – заворковала она.

– Наташа, прекрати морочить детям головы, – нахмурился отец. – Взрослый человек, а ведешь себя… Что за суеверия!

– Это не суеверия, – смутилась мама, – просто народные поверья, а как иначе растолковать все, что с нами тут происходит?

– Всему есть рациональное объяснение, – сказал отец.

– Но ведь не просто так в новый дом кошку сначала пускают, – не сдавалась мама.

– Кошки, домовые! Сумасшедший дом! – вспыхнул отец.

– Вот именно, сумасшедший, – тихо повторила мама.

Полдня отец перебирал замок, пытаясь, видимо, найти рациональное объяснение. Мама дулась. Ваня, помаявшись между ними, решил сбежать на речку.

По дороге решился и зашел за Лилей. Очень не хотелось быть одному.

Лиля варила варенье. Точнее, она сидела на стуле, поджав под себя босую ногу, другой болтала в воздухе, а рядом в тазике пенилось и пузырилось варенье, судя по запаху – клубничное. Ваня невольно улыбнулся, уютная картинка, девочка с вареньем…

Увидев Ваню, она мгновенно вскочила, поправляя сарафан из выцветшего ситца в синеватый цветочек. Сразу же согласилась идти на речку, вот только варенье надо доварить и отнести на веранду.

Ваня согласился подождать и помочь.

Обрадованная, Лиля метнулась в дом, притащила две кружки с кипятком, заварку, свежий хлеб. Оказалось, необыкновенно вкусно пить чай с толстыми ломтями хлеба, намазанными горячим вареньем.

Заодно Ваня рассказал о своем утреннем происшествии.

– Кот говорящий? Точно! Домовой, – со знанием дела подтвердила Лиля, – больше некому.

– А призрак? Их там сегодня трое было! – напомнил Ваня.

Лиля покачала головой:

– Нет, домовой, точно! Похоже, он тебе показывал что-то… Хотя, честно говоря, я не знаю.

– Так ты думаешь, он один на всю улицу? – удивился Ваня.

– Может, и не один, но по описанию очень они похожи друг на друга, – сказала она, слизывая варенье с губ.

– Родственники?

Она расхохоталась, расплескивая чай из кружки:

– Скажешь тоже! У них все не так, как у нас. А ты думал, мама домовой, папа домовой… да? – и она опять смеялась, лукаво поглядывая на Ивана блестящими карими глазами.

– Ничего я не думал, – ответил Ваня, – и мне не смешно.