Большая книга ужасов – 64 (сборник)

Физик-теоретик только кивнул в ответ. Я завернул свой бутерброд с ветчиной в салфетку, положил в карман спортивной куртки и направился к выходу из столовой. На четвертом этаже школы располагался актовый зал. Музыкальные занятия среди наших ботаников практически не проводились, так что он почти всегда пустовал. Расхлябанные двустворчатые двери редко закрывались. В общем, подходящее место для таких, как мы. Я плюхнулся в кресло первого ряда и закинул ноги на соседнее. Степа остался стоять, у него дергалась левая рука – так происходило всегда, когда он слишком нервничал, чтобы ее контролировать.

– Сегодня я был по ту сторону. Чудом удалось выбраться.

Мне казалось, что эти слова достойны восклицаний и прочих бурных реакций. Степа произнес одно слово:

– Интересно.

Мне, конечно, нравится, когда люди говорят как компьютеры – четко, ясно и по делу, но сейчас хотелось большего.

– Слушай, что с тобой такое? – спросил я. – Чего сам не свой? Готовишь какое-то грандиозное открытие?

– Просто… – Степина рука задергалась еще сильней. – Твоя мама такая хорошая.

Я все еще не понимал, в чем дело:

– Ты, наверное, по дому соскучился?

Степа задрожал, по его правой щеке потекли слезы. Мне раньше не особенно приходилось кого-то утешать. Я не знал, что делать, и уныло пробормотал:

– Давай все рассказывай.

Усадив Степу, я выслушал его историю, и все стало ясно. Тяжелая болезнь была не единственной бедой моего соседа. Мать решила не возиться с инвалидом и сдала его в детский дом. Степе было три года, но он это запомнил. С самого детства мальчик пытался всем доказать, что он не больной, а нормальный и даже лучше других. Наверное, только поэтому, превозмогая боль и усталость, научился ходить без костылей. В шесть лет Степа случайно заполучил учебник со сложными математическими задачками для школьников и начал их решать. С того дня его дела пошли в гору – руководству детского дома нравилось показывать всем вундеркинда. Так Степа поездил по олимпиадам, обзавелся компьютером, удаленными репетиторами и в конце концов попал в московский интернат.

– Знаешь что?! – сказал я, когда мой друг немного успокоился. – Ты не должен никому ничего доказывать! Думаешь, твоя мама тебе сделала хуже?! Нет, она себе хуже сделала! Теперь каждый день вспоминает о своем предательстве. Даже если не явно, то в душе мучается!

Степа посмотрел на меня другими, ясными глазами. Кажется, он понял то, что я сам не до конца понимал. Мне в этот момент мерещилось прекрасное лицо Алены. Вот она лежит на бетонном полу, а из ее груди растет молодой каштан. В общем, мы не скоро смогли добраться до сути дела и обсудить мое удачное возвращение из темного мира. К тому же все эти эмоции выматывают больше, чем поиск ошибок в индийском коде[15]. Дослушав мой рассказ, Степа задумался, а потом воскликнул:

– Есть одна идея, только мне нужен комп, чтобы построить математическую модель!

– Сиди здесь! Сейчас принесу, – предложил я.

– Давай вместе пойдем.

«Я один быстрей туда-обратно сбегаю», – такой очевидный вариант Степа не принял бы, так что пришлось сделать обходной маневр:

– Ты пока обдумай все хорошенько. Так сказать – поработай головой.

– Ладно, – согласился юный физик.

Мне не терпелось размять ноги после тяжелого разговора, так что получилось действительно быстро. Единственная заминка вышла в самом конце – пришлось стучаться в дверь спальни. Открыл Данила Воронцов.

– Дём, ты совсем идиот, зачем стучишь?! – радостно воскликнул парень.

– Просто ноги грязные, а мама полы протерла. Можешь подать Степин ноут?

Данила скорчил недовольную рожу, но все-таки выполнил мою просьбу. Я взял сумку с ноутбуком и побежал обратно: по лестнице, по коридору, затем в зал. Степы нигде не было видно.

– Эй, ты чего? Спрятался, что ли?

Я поставил комп на столик и пошел вдоль рядов. Степа неожиданно выпрыгнул на меня, легко перескочив через метровую спинку кресла. До меня не сразу дошло, что происходит.

– Как тебе это удалось? – спросил я.

Степа посмотрел совершенно пустыми бледно-голубыми глазами и схватил меня за руку. Его пальцы были холодными и твердыми, как у мраморной статуи.

– Что с тобой? – спросил я, уже понимая всю бессмысленность разговора – на сцене была открыта небольшая дверь, ведущая за кулисы. Наверное, она и стала местом квантового перехода – но почему? Зачем вдруг Степе понадобилось туда лезть?

– Мясо, – сказало существо. – Теплое мясо.

Я резко дернулся в сторону и высвободил запястье, как меня учили на тренировке по рукопашному бою. Тварь бросилась за мной. Она двигалась ловко и быстро. Никогда бы не подумал, что могу скучать по Степиной хромоте, но сейчас мне больше всего хотелось увидеть своего друга – заикающегося, неуклюжего, но живого и настоящего. Я побежал по залу, держась так, чтобы между мной и существом оставался хотя бы один ряд кресел. Нужно было быстро выработать план действий. Тварь резко прибавила ходу, оттолкнулась от сиденья и прыгнула на меня.