Большая книга ужасов – 65 (сборник)

Автобуса пришлось ждать долго. От нечего делать мы зашли в местный мемориальный музей Великой Отечественной войны. Он был врыт в холм. Два очень холодных сырых помещения. Стены увешаны плакатами и фотографиями. Сводки о погибших, найденные в окрестных лесах гильзы, каски, осколки мин и бомб. Все в этом музее было серое и безрадостное. Я успела представить, сколько же людей в наших лесах и полях было убито всего семьдесят лет назад.

Словоохотливая директриса стала рассказывать о военных действиях. Что во время обороны Москвы сюда все больше перебрасывали ополченцев, которых еще ничему научить не успели, поэтому они почти все погибли. В течение месяца тут погибли чуть ли не несколько сотен тысяч людей.

Все это так печально. Вот люди, вот живые, ходят, бегают, кричат, а вот они уже лежат на поле. Или в лесу. И как все это страшно. И непонятно. И самое страшное, что так внезапно убитые люди не успокаиваются, что все их неприкаянные души бродят здесь, несут нам свое послание.

– Ты у меня уснула? – Бабушка заметила, что я сижу на лавочке в дальнем зале и смотрю в стену. – Ты давай это кончай придуриваться. Хватит задумываться! Автобус уже! А ты тут.

И я сразу стала не тут, а там, потому что мы побежали на улицу. После унылого музея здесь было хорошо. Но даже в автобусе я чувствовала на себе угрюмые взгляды героев с фотографий на стенах.

– Смотрю, ты совсем приуныла, – качала головой бабушка. – Отец Владимир не помог.

Я пожала плечами. Как можно понять, помог или не помог, если ничего нет?

Или есть? Может, меня демоны мучают? Я видела в фильме. Там одна тетка была одержима демонами и все время орала. Ее потом от них освобождали. Она снова орала. Я вроде пока не ору. Да и не демон у меня, а одна Юлечка. Не налетает, крыльями не размахивает, огненные следы за собой не оставляет. От чего меня тогда вообще спасать?

Как только я увидела Вичку около нашего забора, сразу поняла, что меня ждут. С нетерпением. Бабушка пошла отдавать лекарство, а я распахнула калитку и огляделась.

Они лежали в траве. На дорожке были рассыпаны гвозди. По Вичкиной идее я должна была их обойти, ступить на газончик – а тут грабли. Только с чего у нас вдруг гвозди будут на дорожке валяться? Или какой дождь вурдалачный прошел?

– И что баба Шура? – спросила я, перешагивая гвозди. Поскользнулась.

– Осторожно!

Крик вошел в мою голову вместе с ручкой грабель. На мгновение показалось, что я вижу нахмуренное лицо Юлечки. Сведенные бровки. Из одного уха выпал наушник, и в моей голове теперь с грохотом разрывается Моррисон.

Я долго лежала обнявшись с граблями, отказывалась вставать. Вичка рыдала. Она клялась, что не хотела меня убивать. Что шоковая терапия – это верный способ от галлюцинаций. И что никакую Юлечку она в глаза не видела. Никогда. Ни вчера, ни ночью. Ни только что.

– С того самого вечера, как мы ее вызывали, не видела, – поправилась Вичка, шмыгнув носом.

Ну да, был у нас такой заскок. Встретив надгробный памятник, нам стало так интересно, кто такая эта Юлечка, что мы пошли в заброшенный дом и попытались вызвать ее дух. На наши призывы откликнулась корова, которая зачем-то забрела вместо своего двора к нашему шаманскому костру и повалила сарай. Баба Шура прибежала ее выручать. Вместе с коровой досталось и нам. Баба Шура все грозила, что на нас упадет крыша. Это вполне могло случиться – выглядел дом плачевно. После этого про Юлечку мы не говорили. Сразу разбежались по домам парное молоко пить да телевизор смотреть. Потом Вичка умотала куда-то на весь день, а я пошла гулять. Погода была плохая, спускать лодку на воду мне бабушка запретила. Еще так прикольно бегала за мной по воде, подобрав юбку, пока я возилась с лодочными замками. Бабушка победила, лодку отобрала. Тогда я обиделась и пошла на затон, где меня вечером снова выловила бабушка. С этого момента все дружно взялись за мое лечение. Особенно старается Вичка с граблями.

Значит, Вичка никого не видит. А я – так в полный рост. И при этом Вичка хочет меня от моих видений вылечить. Хорошо, что косу не подкладывает. Когда тебя перерубит пополам, очень тяжело потом жить. Зато с призраками будешь на дружеской ноге.

– Надо в этот дом еще раз ночью сходить, – сказала я, удобней перехватывая черенок грабель.

– Зачем?

– Все неспроста: кто-то пытается нас убить.

И я рассказала про бабушку, упавшую на мосту, про заболевшую бабу Шуру и про отца Владимира, который захворал как раз в тот день, как мы приехали. Вичка еще тут со своей сельхозтехникой.

Вичка усмехнулась. Есть у нее такая особенность – хмыкнет загадочно и молчит. Ей надо тогда массу вопросов задавать, чтобы объяснила, что ее так веселит. Но сейчас спрашивать я ничего не хотела. Чего спрашивать, когда и так ничего не понятно.

– Пошли чай пить, – вместо вопросов сказала я. – Мы конфет привезли.

Горячие напитки хорошо освежают мозги.