Большая книга ужасов – 66 (сборник)

– немедленно раздалось на весь лагерь.

– А кто звонил, когда ты слышал мелодию? – поинтересовалась Женька.

– Гном… – прошептал Лешка.

Надрывающийся телефон выпал у него из рук.

Глава 7 Идея розыгрыша

– Э! Подтянись, пообщаться надо.

Лешку прошиб холодный пот: только не это!

Со всеми событиями на горе он совершенно забыл про хулиганье – малолетних гопников, досаждавших ему. И вот, что называется, с утра пораньше. И главное, снова он выходил из туалета, а они стояли напротив шеренгой. Караулили они его тут, что ли!

– А ты кто? Под кем двигаешься, кому греешь? – скороговоркой выпалил Лешка, как советовалось на сайтах, откуда Сашка скачивал информацию.

И сам же почувствовал абсурдность собственных вопросов. Ну, ответят ему Ферзь или Як, под кем они двигаются, кому греют, – и что? Как будто он знает хоть кого-нибудь из воровского мира, как будто он хочет кого-нибудь оттуда знать!

– Я гляжу, ты базарить полюбил, – заметил Ферзь как бы между делом.

– Да мне ваш базар по фигу! Потому что ваши слова… Тупые! И сами вы тупые! И правила ваши тупые! И понятия тоже тупые! – высказался Лешка, уже понимая, что все одно бить будут.

– Че, думаешь, мы тебя бить будем? – ласково спросил Як, выглядывая из-под локтя Ферзя. – Не. Мы тебя бить не будем. Ферзь седня добрый…

Лешка и глазом моргнуть не успел, как вожак хулиганья отвесил ему легкую пощечину. Совсем небольную – так, между делом, шмяк. Но ужасно оскорбительную.

– Стой ровно, – ласково попросил Ферзь.

Лешка против воли замер и зажмурился.

Ферзь так же ударил по другой щеке.

Когда Лешка открыл глаза, то увидел, что по тропинке шла Аня.

Трава была еще влажная, но Лешка развалился на берегу ламбушки за кустами, глядя в небо. «Ниче, я им еще покажу! Я их так отделаю, что мама родная не узнает! Я им!..» – И придумывал самые страшные ужасы, которые он «поделает» с обидчиками. Желание отомстить за все, поквитаться тяжелой яростью бурлило у Лешки внутри, не находя выхода. Потому что не знал, ну не знал он, как им отомстить! Понятия не имел. Не представлял даже.

Одно только было ясно, как божий день: из лагеря надо было валить. Оставаться здесь не было никакой возможности. И вообще, со всеми свидетелями его позора – с Сашкой, с Женькой, а тем более с Анькой! – он больше видеться не будет. Точно! Но тут Лешка вспомнил, что Женька его сестра, и понял, что все пропало.

Завтрак прошел без него. Сразу после завтрака какие-то девчонки появились на берегу и, не заметив Лешку, полезли в воду купаться. Потом с другой стороны от него приходили купаться пацаны. Прибегала Люська, искала недостающих, кричала, что лекция начинается. Но и она тоже не заметила Лешку. В лагере все шло своим чередом. Начинался-начинался да и начался новый день. Разве что вместо привычного солнышка на небе были тучи.

Если Лешка хотел удрать, пора было выдвигаться. Ведь до ближайшего поселка топать было километров двадцать. А оттуда вроде как и автобусное сообщение есть, и поезда ходили в Славахлебск. Неужто не удастся поплакаться и напроситься бесплатно до города? А если и не удастся, то всегда можно пойти на трассу. Женька рассказывала про автостоп: выходишь, машешь рукой – и тебя довозят до города. А там…

– Лежишь?

Лешка и сам не заметил, как заснул. А теперь вот над ним стоял Сашка.

– Хочешь поговорить? – предложил он.

– Че я тебе, еще и сказать что-то должен? Фиг тебе! – почему-то разозлился на друга Лешка.

– Пошли! Почему ты, кстати, на звонки не отвечаешь?

Лешка вытащил из кармана шортов мобильный телефон: на нем и правда были непринятые.

– Звук, наверное, отключен, – буркнул он.

– Пошли давай.

Лешка медлил.

– Пошли, я сказал! – прикрикнул Сашка, и он повиновался.

– Лешка, я все придумала! Давай их подкараулим и наваляем по полной. Все просто, – радостно предложила Женька, стоило брату появиться в лагере.

У Лешки тут же все оборвалось внутри: Анька, конечно, все рассказала – и про его унижение, и про его позор, и про пощечины. Руки сами собой сжались в кулаки. Но Женька как будто ничего не заметила:

– Они меня сегодня овцой обозвали. Так хочется дать им, как ты выражаешься, с ноги в бубен!

Она разлеглась на туристском коврике подальше от сцены, рядом с ней лежала с наушниками в ушах Анька и был раскинут Сашкин коврик. Сашка тут же уселся на него, жестом приглашая Лешку присаживаться рядом. На сцене на сей раз что-то вещала сама Марина Геннадьевна, но всем, естественно, было не до нее.

– Да, я тут разговор слышала – они не только к тебе пристают. Они Мишку, ну такого лопоухенького, в оранжевой футболке который, тоже достали. И Ваньку Лебедева, того, что вчера на обеде супом подавился, третируют. Я думаю, если их позвать, они тоже не откажутся навалять поганцам, – поддержала подругу Аня, на минутку вытащив наушник из одного уха.