Большая книга ужасов – 66 (сборник)

Он мчался по лесу, прыгая с камня на камень, спотыкаясь о какие-то корни, продираясь сквозь ветки. Каждую минуту рискуя поскользнуться, упасть и разбить себе голову о скалы. Но тот, кто гнался за ним, казался страшнее, чем падение. Он был страшнее Ферзя, Яка и Дрына, вместе взятых. Он был страшнее всех злодеев, страшнее всех чудовищ. Лешка бежал и бежал, чувствуя, как сердце уже не справляется с перекачиванием крови, как разрываются легкие, не в силах обеспечить кислородом мышцы, как мышцы работают на пределе, готовые порваться, лопнуть в любой момент…

А тот, кто гнался за ним, не отставал. Его тяжелые шаги, тяжелое дыхание, какие-то неразличимые хриплые грозные слова нагоняли. Они взрывались в свистящей тишине маленькими петардами, жгли пятки, обдавали гарью; они гнали Лешку лучше любого бича. И было так страшно, что, казалось, проще было умереть: взять и сразу все прекратить, перестать…

Неожиданно он вырулил к широченным каменным ступеням, ведущим наверх. Преследователь не отставал. Лешке ничего не оставалось, как рвануть вверх: первая, вторая, третья… последняя ступенька и… обрыв. Скала обрывалась! А внизу было ровное зеленое море леса, по которому пробегали волны. Лешка попытался было затормозить, как-нибудь извернуться, но тот, кто гнался за ним, был уже рядом, был уже за спиной, дышал в затылок. Лешка споткнулся, оступился… И в следующий момент полетел вниз, в резко расступившиеся в стороны зеленые волны, прямо на огромный валун.

– МА-МА!!!

И Лешка проснулся.

Он проснулся от крика. Своего. И Женькиного. И Сашкиного.

– Что?!! – орал Сашка, ползая на коленях между обоими Рыжовыми и ничего не понимая спросонок.

Перепуганная насмерть Женька выпала из шалаша и вцепилась в Сашку, стоило тому приблизиться. У Лешки худо-бедно получилось взять себя в руки.

– Сон! – крикнул он. – Это был сон! Сон! – И нервно рассмеялся.

Более или менее успокоившись, вся компания снова собралась у костра. На костре побулькивала вода в котелке – благо недалеко была ламбушка. Анька задумчиво смотрела в пачку с остатками чая. Сашка разглядывал запасы еды. Женька пыталась заколкой-«крабом» расчесать свои светло-рыжие волосы. А Лешка все рассказывал и рассказывал свой сон:

– Не, вы не понимаете! Я реально разбился во сне, прикиньте! Прямо так – ба-бах! – и влетел мордой в валун. Жесть! Реально жесть!

– Да поняли мы, поняли уже, что жесть, – первой не выдержала Аня и обратилась к Женьке: – А тебе что приснилось?

– Да что-то похожее. За мной тоже вроде кто-то гнался. Только я не запомнила подробностей, – призналась та.

– Что будем делать? – спросил всех Сашка. – У нас осталось по два куска хлеба на всех, две банки кильки в томате и несколько кусков сахара.

Аня заварила чай.

– Предлагаю с утра только попить, а еду пока экономить.

– Ага, щас! – взвился Лешка. – Пожрать с утра – это святое!

– Ладно, понял, – сказал Сашка. – Хлеб и сахар выдаю поровну. Кильку делим так: банка для девочек, банка для мальчиков. И пусть каждый решает, когда ему есть.

Лешка ловко вырвал у него «банку для мальчиков» и полез в рюкзак за складным ножичком.

– Раз не происходит ничего интересного, я за то, чтобы вернуться в лагерь. Спать на скале мне не понравилось, – заявила Женька. – И мы найдем дорогу назад! Главное – не сидеть на одном месте. Так что быстро завтракаем – и топаем.

– Мне кажется, лучше сидеть. Нас должны хватиться и начать искать, – сказала Аня. – Если мы будем жечь костер, дымить – нас быстрее найдут.

– Какой «сидеть»! – возмутился Лешка. – Если сидеть, то можно чокнуться. Тебе хорошо, тебе ничего не снилось!

– Зато у меня голоса. Неизвестно, что лучше.

– Голоса! – обрадовалась Женька. – Что они говорят? Что нам делать?

– Хана нам, говорят голоса, – мрачно ответила Аня.

– А ты что молчишь? – накинулся Лешка на Сашку.

– Я думаю.

– И вот что спрашивал? Знал же, что ответит.

За разговорами выпили чаю, девчонки, глядя на мальчишек, прикончили свою банку кильки. Потом Женька демонстративно стала собирать свои вещи.

– Я подумал, – сообщил Сашка. – Давайте выйдем на вершину и разожжем костер там. Так нас проще будет найти. Главное – держаться всем вместе.

Но выйти на вершину оказалось не так-то просто.

Лешка не знал, о чем думали остальные, не знал, что Ане говорили ее голоса, он шел за Женькой, которая почему-то решила, что знает, как подняться наверх, и тупо считал шаги: три тысячи четыреста двадцать два, три тысячи четыреста двадцать три… Как-то так получилось, что весь его мегаподвиг вдруг превратился в квест на выживание. В прятки с какими-то гномиками, которых только детишки боятся! И главное, во всем этом не было ни капли геройства. Хватятся их в лагере, отправят спасателей, найдут – и взрослые крутые дядьки будут грозить им пальчиком: ай-яй-яй, детишки, как нехорошо уходить в лес без взрослых.

– Ф-фу! – вслух высказался Лешка и…

– Стойте! – вдруг крикнула Женька.

И его уже в десятый раз за последние дни продрал мороз по коже. Вот чего он раньше никогда не мог представить себе, так это того, что слово «Стой» или «Стойте» будет когда-нибудь пугать его до колик в животе.