Большая книга ужасов — 66

– А я сразу сказала: я свистеть не умею – мне что, надо было с собой дудку какую-нибудь брать? – спросила Женька, которая уже понемногу приходила в себя. – В смысле свисток.

– Свисток… – эхом повторил Сашка.

– Свистулька, – уточнила Аня.

– Подождите-ка… сейчас… сейчас соображу…

– Свистулька, – сказала Аня, вставая. – Это ведь комбинат народно-художественных промыслов, где делают изделия из глины, так? А глиняные свистульки – это тоже народный промысел. В них свистят сейчас и свистели испокон веков.

– Э-э! Я не понял! А че ты к компу-то кинулась? Вы вообще о чем? А че вы переглядываетесь? – тут же подскочил Лешка.

Даже Женька вышла из своего ступора и подползла по тахте поближе к Ане, сидящей за компьютером. «ЗАО Комбинат народно-художественных промыслов» – крупно значилось сверху на экране. Ниже – «Предприятие участвовало в V Всероссийской выставке-ярмарке народных художественных промыслов России «Ладья-2006», которая состоялась с 14 по 18 декабря 2006 года в выставочном комплексе ЗАО «Экспоцентр» на Красной Пресне».

– И че? – спросил Лешка, видимо прочитав это.

А Аня уверенно нажал кнопку «Каталог». «Блюдо для холодца без крышки», «Бокал для напитков», «Бокал для сока (0,25)», «Бульонница большая (1 л)». Она быстро пролистала ассортимент продукции до буквы «С».

– А! Всосал! Ты, типа, свистульку ищешь! – обрадовался Лешка.

Свистулек не было.

– А какая хорошая была мысль… – вздохнула Аня и предположила: – Может, в любую свистульку свистеть можно? Необязательно, чтобы она на комбинате была сделана?

– Посмотри на букву «И», – посоветовал Сашка.

– ???

– Игрушка-свистулька.

«Игрушка-свистулька» в каталоге нашлась. Правда, выглядела она как-то странно. Не мышонок, не лягушка, а неведома зверюшка, довольно безобразная. А под фотографией значилось: «Форма этой игрушки традиционная для данной местности. Восстановлена по фрагментам».

– «Цена договорная», – дочитал Лешка. – Интересно, у них кто-нибудь этот адский ад из ада покупал?

– Короче, – начала было Аня и сама себя перебила: – Фу, Рыжов, набралась уже от тебя слов-паразитов! – Итак… В конце концов… Ладно, короче, где нам ее достать?

– Там полно необожженной продукции. Завтра утром сходим и возьмем, – сказал Сашка. – Протопим мою печь и обожжем. Температуры, конечно, не хватит, но в руках, по крайней мере, не разломается.

Женька слушала разговоры друзей и молчала. Ей не хотелось ни о чем думать, ничего решать.

– Я хочу спать, – все-таки нашла она предлог как-нибудь побыстрее завершить этот день.

Следующий начался с солнышка. Сев на тахте и потянувшись, Женька краем глаза уловила какое-то резкое движение за окном и тут же услышала громкий звук у-уф! вздрогнула, но оказалось, что это просто снег пластами начал падать с покатой крыши. От деревянной приставной лестницы шел пар – испарялась влага. Снег внизу слепил глаза, но было ощущение, что если все-таки не отворачиваться, смотреть изо всех сил, можно будет заметить, как он тает. «Вот и настоящая весна пришла…» – подумала Женька.

Было самое начало девятого. Все еще спали. А она решила прогуляться перед завтраком и, как любит Сашка, хорошенько обо всем подумать. Пожелав доброго утра Сашкиным родителям, Женька, одевшись, выскользнула из дома.

На улице пахло весной, но изо рта по-прежнему вырывался пар, и она пожалела, что не взяла шапку. Натянула на голову капюшон и пошла куда глаза глядят. Дошла до маленького продуктового магазина – рядом с ним стояла машина, из которой разгружали хлеб: пахло на полквартала. Женьке тут же захотелось свежего хлеба.

Внутри никаких продавцов не было. Она прислонилась к прилавку в ожидании, пошарила в кармане, есть ли деньги (рюкзак с кошельком она оставила дома), и… нащупала сложенную вдвое бумажку. Это была записка. Четким Сашкиным почерком в ней было написано: «Женька, мне тоже тогда, в Рускеала, было страшно. Но я понял, что храбрец не тот, кто не боится, а тот, кто может справиться со своим страхом. Может приручить свой страх. Я в тебя верю. У тебя все получится. Потому что ты самая лучшая, самая храбрая девчонка из всех, кого я знаю. И помни: что бы ни случилось, я буду рядом с тобой».

И тут же в тишине магазина резкими звуками разразился ее телефон – звонила мама.

– Дочь, не разбудила? Я тут думала о Лешином… о вашем вопросе… Это ведь ты в последнее время все про тот пожар расспрашиваешь? И вот мы с папой вспомнили. Там, на дяди-Толиной даче у него соседка была, то ли Марья Ивановна, то ли Дарья Ивановна. Так вот, она пожарных и вызвала, она видела пожар. И рассказывала потом всем соседям по даче. Говорила, будто бы все кругом горело, а ты как бы в круге сидела, тебя огонь не касался. Она была уверена, что ты его, огонь, остановила. Мы, конечно, ей не поверили, но там, на этой даче, и правда на полу круг метра полтора в диаметре остался с нетронутыми огнем половыми досками и куском линолеума. Вот все, что вспомнили. А почему ты, кстати, все время тот пожар вспоминаешь?