Большая книга ужасов — 68

Он заметил странную вещь – с каждым его словом бабу Катю было видно все отчетливей. Теперь стало можно различить очертания ее полной фигуры, потом появилась голова с гладко причесанными седыми волосами. Выступило из тьмы лицо, и, как ни был Валерка испуган и потрясен, слезы невольно навернулись у него на глаза – таким печальным выглядело это лицо.

Это была воистину смертельная печаль, и Валерка осознал, что перед ним не просто видение, а призрак мертвой женщины. Бабы Кати нет в живых!

Он торопливо вытер глаза и уставился на призрак. И только сейчас заметил, что бледное лицо, руки, шея, даже вся одежда бабы Кати были покрыты множеством маленьких дырочек.

– Баба Катя, – пробормотал Валерка, – что это… что с вами сделали?!

– Трава, – тихо ответил призрак, теряя четкость очертаний. – Тра-ва-а…

– Где Сан Саныч? – закричал Валерка. Он протянул вперед руки, но они прошли сквозь прозрачный, с каждой минутой бледнеющий силуэт.

Голос бабы Кати был уже еле слышен.

– Троица… береза… – выдохнула она – и все стихло.

Валерка еще несколько мгновений бестолково шарил руками в воздухе, но рядом уже никого не было.

Баба Катя исчезла.

На столе так и остались лежать засохшие цветы и посуда.

Сам не зная зачем, Валерка собрал все четыре угла скатерки и попытался связать их, но не смог – руки дрожали. Потом дрожь перешла на тело, и Валерку затрясло так, что пришлось вцепиться в стол – иначе не удалось бы, наверное, удержаться на ногах.

И тут до него донесся с улицы громкий крик:

– Валерка! Ты здесь? Это мы! Это Валентина и Лёнечка! Ты здесь? Открой!

* * *

– Да… неважные пошли дела, коли стали являться мертвые и высказывать свои обиды, – пробормотал Лёнечка. – А вообще-то, в нежилом доме и должна обитать одна нежить. Пропал хозяин – пришли другие.

– Интересно, почему баба Катя все же появилась именно здесь? – спросила Валентина.

– Ну, пока мертвеца до сорока дней отчитывают, он к жизни пытается вернуться и норовит завершить те дела, что доделать не успел, – ответил Лёнечка. – Она вот посуду хотела забрать…

Валерка смотрел на них, натурально вытаращив глаза. Даже потрясение и ужас улеглись! Прежде всего потому, что эти двое вообще никакого потрясения и ужаса не испытывали, слушая его рассказ. Теперь, когда задвинули шторы (они почему-то мигом послушались Валентину и безропотно задернулись) и включили свет, все случившееся ему самому стало казаться совершенной фантастикой. Однако Валентина и Лёнечка восприняли появление бабы Кати как нечто вполне естественное и даже обыденное! Будто встреча с привидением – это что-то само собой разумеющееся!

– Только вот что странно, – задумчиво проговорила Валентина. – Как ты мог увидеть призрак? Это ведь не каждому дано… Полная ерунда, будто призраки являются всем напропалую. Я читала, что на самом деле их увидеть могут только некоторые.

– Только некоторые? – повторил Валерка удивленно. – Типа, избранные? Значит, я тоже избранный, если видел бабу Катю?

– Видимо, да, – задумчиво сказала Валентина. – Но почему?! Слушай, а ты, случайно, на грани смерти никогда не находился? Или, может быть, клиническую смерть переживал?

Валерка даже ответить не смог на такой ужасный вопрос – только головой помотал.

– Тогда тем более странно, – протянула Валентина. – Да, Лёнечка? Ну, нас зимой призраки мучили, с этим все понятно – но он вообще тут при чем?!

Этого тона самодовольной всезнайки Валерка снести не мог. Врет и не краснеет! Вот уж воистину Валюшка-погремушка!

– Ага, понятно, – фыркнул он с отвращением. – Хочешь сказать, вы оба смотрели, так сказать, в глаза смерти?

– Было дело, – пробурчал Лёнечка. – Врагу не пожелаешь.

И даже передернулся.

– Правда, что ли? – недоверчиво спросил Валерка.

Лёнечка кивнул и махнул рукой в сторону Валентины: мол, пусть она расскажет.

– Понимаешь, – начала она нерешительно, – Лёнечка с бабушкой жили в совершенно глухой, заброшенной деревне. Прошлой зимой, в декабре, его бабушка умерла. Он пошел в город, к людям, и чуть не заснул в сугробе.

– Метель песни пела, ага, – мечтательно улыбнулся Лёнечка. – Я и лег послушать, а как метель стихла и песни смолкли, проснулся.

– В общем, он был недалеко от гибели, – продолжала Валентина. – Я тоже. На меня обрушился сугроб с крыши. Я замерзла до смерти и даже попала в ад.

– Ну и как, согрелась там, возле адского пламени? – хмыкнул Валерка, но тут же пожалел об этом: глупая получилась шутка.

– Это был ледяной ад, – очень серьезно ответила Валентина. – Он называется Хельхейм. Его обитатели – люди, погубленные зимой. Замерзшие в сугробах, утонувшие в ледяной воде… Там меня заставили дать зимнюю клятву, но все же мне удалось оттуда вырваться! Меня спасли айсбайли – разрушители Хельхейма. А к жизни вернули доктор Михаил Иванович и мама Марина. Я была совсем как сосулька, вернее как снегурка: в тепле не могла находиться, обычное прикосновение меня обжигало… Вдобавок силы ледяного ада не оставляли в покое. Меня преследовали зимние призраки, ожившие мертвецы, но самым страшным был Гарм.