Большая книга ужасов — 74

Казалось, что вместе со словами неведомая энергия, как вода, льется в голову. Волкогонов чувствовал это, злился и старался не поддаваться. Из его горла вырвался влажный кашель, похожий на «бульк». Роман вздрогнул от ужаса, вспомнив Жука.

Сегодня 11:40

Леви

Я лучше тебя понимаю, как тебе тоскливо. Ты тонешь в море вопросов, и никто не может дать на них ответы. Я могу. Спроси меня.

Когда парень был уже готов вступить в новый тур игры в вопросы и ответы, перед глазами вспыхнуло смутно знакомое лицо. Старик из автобуса. Что?!

Проницательный взгляд седовласого монаха проникал старшекласснику прямо в душу. В нем читались тревога, доброта и отчаянная надежда. К сознанию Романа будто сквозь многометровую толщу воды пробивался голос:

— Очнись! Скорее приди в себя, Роман! Нет никакой воды! И ты не один. Никогда не был и не будешь один. Ты человек! Человек среди людей. Погляди вокруг!

С каждым звуком, который достигал Волкогонова и находил у него отклик, этот голос становился все громче и явственней. Поначалу парню не хотелось его слушать — он раздражал, злил, нарушал мерный плеск невидимой воды в голове. Было одно желание — избавиться от навязчивого стариковского дребезжания. Но пожилой монах не желал отступать. Он звал Романа с такой настойчивостью, что пелена перед внутренним взором мальчика рассеялась, и его глаза увидели мир таким, каков он был на самом деле.

Волкогонов вздрогнул и осмотрелся, часто моргая, будто после долгого сна. Он стоял по колено в воде в пруду водной карусели в парке Белинского. Было холодно.

Как он сюда попал? От школы до парка нужно было пройти немаленькое расстояние вверх по Карла Маркса, но парень совершенно не помнил, как проделал этот путь. Может, он уснул? Но что-то далеко-далеко на задворках сознания восставало против такого предположения. Нет, дело было совсем в другом. Но Роман не понимал, в чем именно. Думать получалось с трудом: мысли путались, картинка перед глазами расплывалась.

Он огляделся еще раз. Нет, ошибки быть не может — это действительно парк Белинского. Роман сюда миллион раз ходил в детстве с родителями, а потом и с друзьями, когда подрос. Катался на этом колесе обозрения, на карусели «Ромашка», там стрелял в тире и тянул электронную «Репку», а вон в том ларьке мама покупала ему сладкую вату. Внизу — Боевая гора, спорткоплекс «Рубин», а дальше вообще вся Пенза. А там… Черт, неужели все это не сон и происходит на самом деле?

Сквозь удивление острым шипом кольнула догадка, которая быстро переросла в неприятный вопрос: как у Леви получилось меня выключить, ведь, кроме его безумного сообщения, ничего не было?

На мгновение у старшеклассника душа ушла в пятки, а желудок сжался в плотный болезненный комок. Эй, погодите! Что это значит?! Но ответа Волкогонову не требовалось — он и так его знал. Леви зомбировал его, как и Жука. Пролез в мозги, выключил сознание и привел сюда. Но зачем ему это?

В руке по-прежнему был телефон. Роман убрал его в карман джинсов и стал выбираться из прудика. Он добрел до ближайшей лавочки и рухнул на нее без сил. Ему было страшно. Еще никогда за свои почти шестнадцать лет Волкогонов не испытывал такого ужаса. Даже когда он боролся с Червяковым, даже когда встретился с Черным Ефрейтором, даже когда с друзьями попал в деревню мутантов Ахунского леса — ни разу страх не заполнял его от макушки до пяток. Каждая клетка. Каждая молекула в теле вопила в испуге.

Роман чувствовал свое бессилие перед Леви. Можно бороться с осязаемым врагом, каким бы ужасным, сильным или даже непобедимым он ни казался. Но как бороться с тем, кого ты даже не видишь, не знаешь, где искать, но кто может в любую минуту подчинить тебя своей воле? Всего несколько слов — и ты уже готов идти куда угодно. Не думая, не сомневаясь, даже не понимая, что происходит.

Тело содрогнулось от холода, парень вспомнил, что его ноги по колено мокрые. С джинсов текла вода, в кроссовках хлюпало. Тело покрылось мурашками, но это вызывало только улыбку — было здорово чувствовать даже такие неприятные эмоции и понимать, что они твои и ничьи больше. Никто не имеет права контролировать чужое сознание.

Никто не имеет права заставлять человека действовать вопреки его воле. «Когда я доберусь до тебя, а я обязательно доберусь, — думал Волкогонов, глядя в тусклое промокшее небо, — ты за все ответишь. Кем бы ты ни был. Хоть свихнувшимся маньяком из плоти и крови, хоть бесплотным искусственным интеллектом. Я тебе все припомню, Леви!»

Эта мысль позволила Роману расслабиться и, вздохнув полной грудью, наконец-то увидеть мир вокруг себя. После пережитого он казался нереально ярким и четким. Несмотря на пасмурную погоду, парню чудилось, что все дышит радостью, теплом и солнечным светом.