Большая книга ужасов — 76

Но девчонка поступила по-другому. Она метнулась к озеру, забралась в него по щиколотки, зачерпнула горсть воды и, прибежав обратно, облила фотографию. Еще и ладонью сверху провела. Для верности.

— Остановись! — дотянулся до ее плеч Кирилл и наконец оттащил от камня.

— Ты что? — в полной тишине хрипло спросил Чернов.

А потом в воздухе что-то словно лопнуло, и с неба упал довольно приятный хохоток. Или птичка что хорошее пропела.

Но на птичку я не отвлекался. Я внимательно смотрел, как портрет Чернова смывается. Вода бежала по его лицу, оставляя после себя белесый фаянс. Или из чего эти овалы делаются?

Чернов тяжело задышал.

— Так, — поднялся Сумерник. — Хватит орать. Связи тут нет, спутник не работает. Едем обратно. Берегите заряд на телефонах. Нам они могут пригодиться.

Мара вытирала о себя руки.

— А что случилось? — нервно дергала она головой. — Что мы сделали?

Я задрал голову. Ничего в небе не было, кроме сплошных облаков. Птицы не летали. Вспомнилась попавшая в фару неудачница, и мне стало не по себе.

— Ничего, поехали! — Сумерник потерял свое спокойствие, движения его стали резкими.

Чернов стоял в полуобмороке, тупо глядя на надгробие.

— Чего случилось-то? — заклинило Мару. Она доковыляла до машины и теперь с удивлением смотрела на свои мокрые ноги.

— Ничего! Садись! — Сумерник шарахнул дверью.

— Ага, поехали! Чего тут делать-то? — засуетился Чернов. Он ринулся к машине, врезался в стояк двери, стал втискиваться на заднее сиденье и застрял.

— Спинку снесешь, — мрачно процедил Сумерник, кулаком выпихивая Чернова из машины.

В трехдверную «Ниву» сесть можно было через переднее сиденье. Кресло пассажира наклонялось, и в узкую щель пробирались те, кому «посчастливилось» сидеть сзади. В эту щель Чернов пытался ввинтиться уже второй раз. С разбегу. Машина качалась.

— Успокойся! — закричал Сумерник двоюродному, штурмующему дверь головой вперед — плечи не проходили, и в его взбаламученной голове не рождалось здравой мысли, как сделать так, чтобы ни во что не врезаться. — Нам все показалось, слышишь?

Чернов пошел на очередной взлет.

Мара подобрала свой рюкзак и придвинулась ближе.

— А что это значит? — прошептала она мне в затылок. Я чуть не подпрыгнул. Нельзя же так пугать, когда и без этого все до чертиков напуганы. — Он следующий?

— После кого? — не понял Сумерник.

— После Злой Волшебницы Востока. Сначала ее убили, потом… — Мара показала глазами на брата.

— Да пошла ты! — рявкнул я, потому что это была моя мысль и она ее зачем-то озвучила.

Я дернул Чернова за плечо и нажал ладонью на затылок, помогая войти в салон.

— Все, на фиг! — не выдержал Сумерник. — Везу вас домой, и делайте там что хотите!

Он дернул ремень безопасности — тот сразу застрял. Я осторожно забрался на кресло. Как там было в сказке? Дороти раздавила волшебницу, к ней сразу выбежала толпа Жевунов, они рассказали, что домой она попадет, если пройдет по дороге из желтого кирпича. Она пошла. И все закончилось хорошо.

Я выглянул в окно. Дорога под нашими колесами была самая обыкновенная. Слегка желтоватая от песка, но никакого кирпича не было.

— Ты садишься?! — прорычал Сумерник Маре.

Мара полезла в свой рюкзак.

— Я сейчас… — пробормотала она. — Мне руки…

Дальше произошло невозможное. Она достала из рюкзака мыльницу и отправилась к берегу.

— Она у тебя псих, что ли? — пробухтел Сумерник. Он воевал с ремнем, который отказывался выдвигаться, а все стучал и стучал стопором.

Воняло уже нестерпимо.

Мара стояла у берега и умывалась. С девчонками это случается — на них частенько нападает приступ чистоты. Мать моя за стол сесть не может, обязательно сходит умыться. И вечером тоже — непременно в ванне посидит. Мне вот параллельно, чистая у меня рожа или нет. А девчонкам…

Я скосил глаза на распахнутый зев брошенного рюкзака. Плотно он был забит. Какой-то пакет, книги, растрепанная тетрадка, сумочка тряпичная на молнии. А это что?

Страницы были измочалены, уголок в крошках земли, обложка с желтым пятном. Когда я коснулся книги, она показалась мне ледяной.

Все-таки этому художнику надо было руки оторвать. Дороти на обложке была страшнее нашей учительницы по математике. Улыбка Страшилы давала фору самому жизнерадостному монстру Фредди Крюгеру. Ну и железный Носферату выглядел как пришелец с планеты Плюньвменятрижды. Про облитого грязью льва я вообще молчу.

А потом мы очень быстро ехали. Даже быстрее, чем хотелось бы, потому что дорога вдруг стала очень неровной, машина прыгала, я чуть не стукался головой о крышу, от первого толчка так вообще прикусил язык. Но все молчали.

В молчании мы промчались мимо куста. Если там и была мышка, то ее задавили второй раз. Но я был уверен, что никакой мышки там не было. Смотрел на навигатор и думал о нем нехорошо.