Большая книга ужасов — 76

Перекрытия вздрагивали под чьими-то тяжелыми шагами. Но вот грохот вырвался на простор третьего этажа, отозвался в сердцах двенадцати будущих восьмиклассников. В коридор на карачках выползло нечто. Опираясь о стену, с трудом добралось до столовой.

— Макс, — тихо вскрикнул Ромка, бросаясь к приятелю.

Макс Макс грязной рукой отстранил Разоренова, злыми прищуренными глазами глянул на собравшихся.

— Как кликуха Зои? — спросил он.

— Игоша, — мало заботясь о том, кто его слышит, ответил Ромка.

— Пришел, — выдохнул Макс Макс, расползаясь в блаженной дурной улыбке и окончательно оплывая на полу.

— Это безобразие! — показалась на этаже Рута Олеговна. — Вы находитесь в культурной столице! Это город древних традиций, здесь живут приличные люди! Что это за балаган?

Зоя Игоревна, еще минуту назад собиравшаяся обидеться на прозвище, упрямо поджала губы.

— Между прочим, это результат работы вашей культурной столицы! — А потом задорно посмотрела на Макс Макса: — Максимихин! Что это такое? Где ты был?

— Здесь, — хрипло выдавил Макс Макс. — Два раза сюда приходил, а вокруг вы, но не вы. — Нахмурившись, он вгляделся в перепуганные лица девчонок, кивнул, соглашаясь с какими-то своими мыслями. — По городу словно водило. Иду, а улица не кончается. И все эти дома, дома… Пожрать бы мне чего-нибудь дали. — Он схватил со стола открытый стаканчик с йогуртом и выпил его через край.

— Макс! — завопил Ромка, обнимая за плечи приятеля, — за эту ночь он успел мысленно похоронить друга. Сам от себя не ожидал, что будет настолько рад снова увидеть товарища. Сейчас он ему прощал все: и вредный характер, и заносчивость, и эгоизм, и себялюбие. Главное, что он вернулся.

Максимихин от такого проявления чувств подавился йогуртом и закашлялся.

— Ты где был? — Приученная к вечным розыгрышам ученика, Зоя Игоревна не спешила сменять гнев на милость.

— Вон, у нее спросите, где здесь можно заблудиться. — Макс Макс ткнул грязным пальцем в Руту Олеговну. Та гневно сверкнула глазами, повела в воздухе рукой, словно проклятие наложила, и удалилась с этажа.

Над головами пронесся вопль одобрения. Все кинулись к Макс Максу, совали ему в руки хлеб, повидло, предлагали чай. Жуя и чавкая, он рассказывал, как бросил Кудряшову около церкви, как спрятался за оградой. Хотел-то всего ничего, обойти вокруг и по дороге назад немного попугать Таньку. Но дороги назад не оказалось. Улицы были похожи одна на другую, строгие ряды домов, темные окна. Бесконечное кружение и холод — пошел-то он в одних трусах — было единственным, что он отчетливо запомнил. Пару раз удавалось вырваться, он добирался до гостиницы, поднимался на третий этаж, и тут ждал новый ужас. Ребята, кого он знал уже семь лет, были те, да не совсем. На вопросы не отвечали, молчали, стекленели взглядом, когда Макс Макс на них смотрел. И вот наконец он вернулся. Время мучений кончилось, аттракцион со страшилками прекратил свою работу.

— Петуха не слышал? — спросил Сарымай.

— Не было никого, — откинулся на спинку стула Макс Макс. Вид у него уже был совсем не испуганный, вполне довольный и явно объевшийся. — Теперь бы поспать, — похлопал он себя по пузу.

— Зачем спать? — раздался звонкий голос.

С лестницы вновь послышались шаги. Девчонки сгрудились и отступили за стол.

— Такой чудесный день, я вас жду, жду…

В коридоре показался экскурсовод Эдик. Он был полон утреннего света и добродушия. Но вот улыбка у него потускнела. Он с недоверием оглядел Макс Макса.

— А вы почему не одеты?

— Ой, Эдик, — вышла вперед Зоя Игоревна. Она держалась за голову, будто боялась, что та укатится от общей неразберихи. — Я совсем про вас забыла. Мы никуда не поедем.

— Почему? — Эдик нашел в кармане бумажку и по ней прочитал, словно не доверял своей памяти. — Сегодня экскурсия на смотровую площадку Олевисте, на озеро Юлемисте и в Пириту.

— У нас девочка пропала и мальчик в беду попал. Я боюсь, нам не до экскурсий. Нам, наверное, лучше вообще не выходить из гостиницы.

— Как не выходить из гостиницы? — взвыли девчонки, не бегавшие ночью по городу и вполне готовые по нему побродить. К тому же Эдик так мило улыбался, с такой готовностью подавал руку и вообще был душка.

Зоя Игоревна жалобно посмотрела на экскурсовода, словно просила у парня помощи. Против ожиданий, Эдик не стал ни ужасаться, ни вопросы задавать. Он как-то понимающе хмыкнул и опять улыбнулся.

— Хорошо, что я вас нашел, — прошептал он, присаживаясь к столу. — Вы когда уезжаете?

— Через три дня.

— Три — замечательное число, — согласился Эдик.

— Это алмыс ее увел, — подошел ближе Сарымай. — Максимихина вернул. И ее вернет. Ждать надо.

Эдик весело посмотрел на ребят, а потом вдруг хлопнул ладонями по столу и бодро встал.

— Надо двигаться! Нельзя стоять на одном месте. Она найдется.