Большая книга ужасов - 78

Приличия были соблюдены, подруга безутешно рыдала, и пока в нее не полетели более тяжелые предметы, чем слова, Чудовище решила ретироваться. Из вредности Смиля выложила обнаруженный в кактусе телефон на подзеркальник в прихожей и выскользнула за дверь. Пускай Янус звонит и наводит порядок. У него это хорошо получается.

Выйдя на берег Преголя, Чудовище набрала Ворона. После трех сигналов Генрих сбросил звонок. Скелет поступил так же. Янусу можно было и не звонить. Если Ворон мчится к Дому, то вожак давно там. А если вожак там, то армия умирает, но не сдается. Они придумают, как выкурить этих внезапно свалившихся хозяев из Дома. Не в первый раз!

Смиля заторопилась. Бежала, не глядя на свинцовую воду Преголя, проскочила по двум гулким мостам, пересекла центральную площадь и помчалась по тенистой стороне улицы Фрунзе. Все дальше и дальше, через круговую Тельмана к Гоголя.

Около Дома стояло несколько машин – все больше крутые иномарки, особенно выделялся белоснежный «Ниссан», и один экскаватор веселенькой желтенькой расцветки. Он был совершенно новый, только что из магазина, даже колеса особенно не испачкались. За веревочку его держал карапуз в тугих вельветовых шортах.

Видения настолько ошарашили, что Чудовище чуть надкусанный пирог не уронила.

Незнакомые люди бродили по заросшему травой палисаднику, тыкали палкой в прудик, обламывали ветки разросшихся кустов, рыли под левой лестницей. Судя по вялой траве рядом со свежевыкопанной землей, ковырялись пришельцы здесь давно.

Белобрысая сидела на ступеньках, возвышаясь над работающими. Впередсмотрящие на кораблях себя, наверное, так же вели – внизу все бегают, суетятся, паруса натягивают, тросы крепят, а эти стоят, семечки грызут, шелуху на головы собратьев бросают.

Девчонка ничего, конечно, не грызла, но если бы подвернулась косточка-другая, непременно метнула, например, в Чудовище. Взгляд, которым она наградила ее, был тяжелее сообщения о годовой контрольной по геометрии.

Чудовище с трудом прожевала последний кусок пирога и стала отступать к ближайшим кустам акации. Чуть не затоптала отвлекшегося Скелета. Скелет зашипел, изобразив из себя Змея Горыныча у реки Смородины под Калиновым мостом.

– Давно они здесь? – Чудовище сунулась в карманы за гостинцами, только сейчас заметив, что пироги оставили жирные следы на сарафане.

– Час возятся.

Скелет заглотил свой кусок в один прием и кровожадно посмотрел на оставшийся. Янус с сомнением изучал угощение.

– Это от Синеглазки, – покачала ладонью с пирогом Чудовище.

Они кинулись к пирогу одновременно, но Янус успел не только выпечку подхватить, но и по рукам Скелету дать. Скелет заскулил, отворачиваясь.

– Я, между прочим, первым их здесь засек и к Янусу побежал, – неприятным голосом выводил он. – Вы бы сюда только к вечеру пришли, а вместо Дома пустырь. Вон как они здесь все перекопали.

– Чего делим? – Ворон приближался вальяжной походкой очень довольного жизнью человека. Эдакий колобок после обморожения.

– Уже ничего, – облизал испачканные пальцы Янус. – Какие новости?

– Зовут их Томиловы, – с ходу стал докладывать Ворон. – Бабка носила фамилию Майер. И ей действительно принадлежал этот дом на улице Эрнст-Вихерт-штрассе. Из Пруссии они уехали в Германию, потом в Польшу. Ее сын женился на эстонке, и жену потянуло на историческую родину. Внук, вот этот самый Томилов, уже сносно говорил на русском и учился в Москве. Жена его бросила и с дочкой уехала куда-то. Потом неожиданно вернула девочку, а сама скрылась. Умирая, бабка сказала, что в ее родовом имении закопано несметное сокровище, под вторым львом слева. Вот они и примчались.

– Это сколько лет бабке? – быстро подсчитал Скелет. – Сто, что ли?

– Чего там в Германии не жить-то? Живи – не хочу! – философски изрек Ворон, который дальше Светлогорска никуда не выбирался.

Все с бо́льшим интересом посмотрели на копателей.

– Ее зовут Снежана, – докладывал последнюю информацию Ворон. – Отца Милослав. А младшего Никодим.

– Как? – прыснула Чудовище.

– Ка́ком! – Ворон обиделся, что его никто не спешит носить на руках за добытую информацию. – Русское народное имя, между прочим.

– Ага, особенно Снежана, – не унималась Чудовище. Белобрысая ей не нравилась все больше и больше.

– Снежана имя славянское, – проявил осведомленность Ворон. – Так же как и твое. Ну, скажем, западнославянское. А я, кстати, типичный ариец. – И грудь выпятил.

– Может, они все выкопают и уедут? – предположил Скелет, прерывая бестолковый спор. В кулаке он сжимал губную гармошку. Налицо явные признаки сильного волнения. Сейчас играть начнет.

– Не может, – мрачно покачал головой Янус.

– Эх, я как чувствовал! – раздосадованно стукнул кулаком по ладони Ворон. – Надо было сюда с металлоискателем приходить. Чего мы целый месяц ерундой занимались?

– Их можно прогнать, – произнес Скелет, между словами негромко поигрывая на губной гармошке. Получался задумчивый, еле слышный звук. – Они не знают, что это за Дом. Если им рассказать, они сами уберутся. Причем очень быстро.