Большая книга ужасов — 81

– Я не знал, что вы встанете, – вдруг произнес он. – У нас народ ездит, и ничего. Но иногда… – Он застыл, словно его внутреннюю программу на паузу поставили. – Это как испытание. Хорошие пройдут, а плохие нет. Помнишь сказку про Конька-горбунка? Там Иван нырял в котлы и ничего. А царь нырнул и сварился. Потому что плохой.

Витек на заднем сиденье хохотнул, а Петьку словно холодом окатило по затылку. Конек-горбунок… Надо, пожалуй, перечитать сказку. Что-то он ее подзабыл, про хороших.

На дороге не было ни одной машины. Мир вокруг застыл.

– Ладно, давай, – протянул Петька руку Тарасию. – Сам-то ты как выберешься?

– Не знаю пока. – Тарасий вяло пожал Петькину руку и медленно пошел к закрытой еще столовой. Перед дверью уже сидел черный кот с белым пятном на груди.

– Еще кого-нибудь поведешь в деревню? – крикнул ему в спину Петька.

Тарасий остановился, посмотрел в чистое небо.

– Было бы здорово, если бы в нашу деревню вернулись люди, – заговорил он вдруг. – Она была красивая. Бабка фотографии показывала – народу тьма. Если приезжать хотя бы на время, может, еще что-то вернется? Глядишь, дом какой купят, восстановят. Как думаешь?

Петька думал. Даже очень думал. У него мозги кипели от того, как много он сейчас думал и как много хотел сказать Тарасию. Но тому его мысли были, как всегда, не нужны.

– Вы звоните! – махнул он рукой напоследок.

– Так связи же нет, – напомнил Петька.

– А ты позвони, проверишь, – усмехнулся Тарасий.

Петька взял в руки телефон, вспомнил, что заряд сел.

– Но у Сашки он не работал. Не ловилась связь.

– Сашка дяде Мише вчера звонил, сказал, что в Шелтозере заночует и с первой же попуткой приедет.

– А? – начал Петька, но Тарасий вдруг побежал прочь и как-то быстро растворился в пространстве.

А может, его и вовсе не было. Петька сел на пассажирское сиденье, посмотрел на свои руки. Они были страшно исцарапаны, предплечья в россыпи красных точек – ожоги от крапивы. Он поглядел на отворотку в сторону Матвеевой Сельги. Дорога в утреннем солнце казалась выстланной золотом. Холодная земля напитывалась теплом, растения расправляли листья. И если ехать по этой дороге, то золото солнца сольется с золотом пыли, и ты нырнешь в нее, как в разноцветную радугу.

Петька наклонился, сорвал лист подорожника. Помял в руках. Надо же как все получилось.

– Эй! Это чего?

На обочине стоял Санечек. Вид у него был обалдевший. Он пошел к машине, расставив руки, словно собирался ловить привидевшийся ему мираж.

– Вы ее завели? А вел кто?

Петька вышел, держась за дверцу. Тарук прав, не надо людям ничего объяснять, надо им дать возможность самим придумать свою историю.

– Это ты, что ли, все? Сам?

Петька глядел на подходившего Санечка. Он по нему, наверное, соскучился. По родному брату.

– Вас ведьмы выпустили? – ехидно спросил Санечек. – А грязный чего? В болоте купался?

– Да, выпустили, – спокойно сказал Петька.

Санечек перестал кривляться.

– Молодец, – вдруг совершенно серьезно сказал он. – А мы вот все никак машину найти не могли. А ты, оказывается, сам справился.

Он быстро подошел к Петьке и крепко обнял.

Они так и стояли, пока до них не добежала Леночка.