Большая книга ужасов – 83

Валерий Павлович набрал побольше воздуха в грудь, резко выдохнул и медленно поплелся за существом, отметив, что оно одето в старую, рваную военную форму советского образца, это хоть немного, но успокаивало.

Физрук уже мог осмотреться вокруг и все обдумать. Итак, он оказался в дикой деревне, населенной странными существами, по всей видимости, бывшими солдатами, мутировавшими в результате какой-то ядерной или химической катастрофы. На первый взгляд они не проявляли никакой агрессии, но все равно тревога жгла учителя изнутри. Что-то здесь было нечисто.

Существо в военной форме и с могильным голосом привело Палыча в какой-то полубарак, скрывавшийся внутри холма за грубо стесанной и перевязанной бечевками дверью. Внутри было темно, лишь лунные лучи, проникавшие в небольшие щели, освещали грязную конуру, к которой метнулся и пропал в темноте какой-то толстый уродец. Физрук оказался в закрытом темном помещении с неизвестным ему монстром.

Постепенно глаза преподавателя привыкли к темноте, он по-прежнему стоял у входа, не решаясь ни выйти, ни пройти внутрь. Перед ним находился очередной мутант, небольшой, сгорбленный, но очень широкий в кости. Палыч пытался собраться и оценить положение: «Кто он, вожак? Почему именно к нему меня привели? Неужели теперь моя судьба в руках этого жителя? Что он сейчас будет делать?»

Существо медленно пошло вперед, в руках у него был какой-то предмет, похожий по форме на глиняную вазу. Ноги у Палыча стали ватные, а голос предательски отказал. Да и кричать было бесполезно.

Существо подошло к Палычу на расстояние вытянутой руки. Учитель отчетливо видел желтизну глаз хозяина жилища.

– Пиииить, – хозяин протянул физруку старый кувшин, подойдя почти вплотную. Чувствовался гнилостный запах не то изо рта мутанта, не то из кувшина.

– Пеееей. – Странно, у него был такой же низкий свистящий голос, как и у других жителей деревни, но чем-то он сильно отличался. На секунду показалось, что голос принадлежит женщине. Однако в темноте не было видно толком даже фигуры, только темный силуэт и желтые глаза, пронизывающие насквозь.

Палыч попытался сбросить оцепенение, взял в руки кувшин с отваром, сделал глоток и отдал сосуд хозяину. Сразу же страх стал уходить, начала накатывать усталость, и снова захотелось лечь и заснуть. Может, когда он проснется, этот кошмар закончится и он пойдет в школу? Ах, как бы хотелось снова оказаться в родном спортзале с учениками. Ученики! Он совсем забыл о том, что в лесу четыре его ученика!.. Но ведь сейчас их искать бесполезно, надо выспаться…

Палыч начал клевать носом на деревянной неструганой лавке у стола, но тут хлопнула входная дверь, и на пороге появилась женщина. На первый взгляд она была совершенно обыкновенной: без горбов, змеиной кожи или потрескавщегося черепа вместо лица. И лицо у нее было даже привлекательное, с высокими скулами и чуть раскосыми глазами. Волосы, отливающие в свете лампы темной медью, заплетены в косу, на голове платок, завязанный так, что он полностью закрывал лоб до бровей. Простое домотканое платье подвязано плетеным пояском. Валерий Павлович не сдержался и вздохнул с облегчением – увидеть обыкновенное человеческое лицо было несказанно приятно.

– Здраст. Вуй. Те, – чуть поклонилась женщина и обратилась к хозяину: – Гость? Твой?

Речь женщины была тоже куда более понятна, чем у Василия или Карпа.

– Приии, Маря-нааа.

Женщина кивнула и стремительно направилась к Палычу:

– Лож. Иська, – скомандовала она не терпящим возражений голосом.

Физрук чуть помялся, но крепкие руки настойчиво и аккуратно уложили его на лавку. Марьяна хмуро оглядела подопечного, потом потянулась к узлу платка под подбородком и распустила его. Палыч зажмурился. Во лбу женщины открылся большой фасеточный глаз, как у насекомого, и в каждой ячейке был свой собственный зрачок. Физруку показалось, что каждый из этих маленьких глазков движется отдельно и живет своей собственной жизнью. Зрелище было жуткое, чуть ли не хуже, чем лицо-череп Василия.

– Уз. Вар. Да. Вал? – послышался недовольный голос Марьяны.

– Даиии, – замялся хозяин конуры.

Ловкие пальцы щупали грудную клетку, руки, лицо Палыча, а он лежал, вытянувшись в струнку, и даже дышать боялся. По коже бродило какое-то необъяснимое горячее покалывание, и мужчина был уверен, что оно возникает там, куда смотрит знахарка своим ужасным глазом.

– Нача. Лося. Хоршшшшо. Изме. Ненния, – констатировала женщина, похлопав пациента по руке.

– Какие изменения? – все-таки смог подать голос учитель физкультуры и сел на лавку. На Марьяну он старался не смотреть.

– Изме. Ненния, – непонятно ответила женщина.

– Оноо напоооо, на поооо. Льзуи-лзуи. – В голосе змеекожего человека послышались виноватые нотки. Физрук глянул на своего спасителя. (Или уже нет?) Но Василий поспешил отвернуться и занялся растопкой печи.

– Напо. Льзу, – вздохнула Марьяна, повязала платок, снова став похожей на обычную женщину, и села на табуретку в торце стола.