Большая книга ужасов – 84

– Чего ты ждёшь? – голос Мэтью стал ниже и грубее.

Воропаев был смертельно напуган, его сердце колотилось. Он слишком хорошо понимал состояние своего американского знакомого. Бешеное давление голода, ярости и замедленного времени.

– Я готов, – банкир сказал это скорее себе. В следующее мгновение он прыгнул.

Мне пришлось закрыть глаза, но крики жертвы и звук раздираемой плоти достигли моего слуха. Потом я ощутил горячую волну блаженства, и он отключился. Тьма накрыла меня, оставив наедине с тошнотворным отвращением. Чувства и эмоции вурдалака прилипли ко мне. Не было никакой возможности отчиститься от них, сбросить с себя. Чернота консервировала мысли и ощущения. Здесь я не мог спрятаться от них за экраном компьютера, прогулкой в парке или математической задачкой… Хотя стоп! Абстракции существовали даже здесь. Я напряг память и выудил интересную алгебраическую проблему. Это помогло. Мысли уносили из моего сознания чувства вурдалака. Не так быстро, как мне хотелось, но всё-таки. Успокоившись, я с ужасом понял, насколько теперь всё изменилось. Моё тело не только не принадлежало мне, теперь оно было чем-то другим и враждебным. Допустим, мне удастся вырваться из этой черноты и прогнать Воропаева. Стану ли я после этого вурдалаком? Буду ли чувствовать ярость и голод?

Эти мысли могли завести меня очень далеко. К счастью, тьма перед глазами вновь расцвела белыми точками: «Вычислил направление. Сделай десять шагов вперёд и ответь. Рассчитаю векторы».

Стёпа не мог сразу сказать, в какую сторону мне идти – для начала он должен был понять, в какую сторону я развёрнут. Ноги, к счастью, ещё работали. Главное, сохранять направление. Я осторожно шагнул вперёд. Затем ещё раз. Почва под ногами была ровной и немного податливой, как беговая дорожка на стадионе. На седьмом шаге моя нога наткнулась на что-то, похожее на гладкое бревно или ветку. Я решил не рисковать и ответил Стёпе: «Сделал семь. Впереди препятствие».

Ожидание затягивалось. То, что показалось мне бревном, начало двигаться. Сначала это было едва заметное покачивание. Затем эта штука начала дрожать и биться о мою ногу. Мне нельзя было уходить. Иначе Стёпе придётся заново рассчитывать мою ориентацию в пространстве. Поэтому я просто стоял и мирился с тем, как это бревно постоянно касается моей щиколотки. Даже думать не хотелось, что же это такое. Определённые мысли напрашивались, но мне удавалось отогнать их прочь, пока об мою щиколотку не ударилось что-то выпуклое и округлое.

– Это не колено, Дём, – сказал я себе. – Просто большой сук.

Я держал позицию. Очередное касание – и меня будто ударило током. Перед глазами поплыли странные картинки: человек полз сквозь бесконечный чёрный тоннель. Хищная тьма пожирала пространство позади беглеца. Он то увязал до пояса в бездне, то вырывался и продолжал ползти вперёд.

Я отскочил назад. Всего один шаг. Как только Стёпа ответит, вернусь и продолжу с нужного места.

На этот раз ждать пришлось недолго. «Двадцать восемь шагов назад и тридцать четыре вправо», – сообщили белые точки.

«Понял», – проморгал я в ответ.

Сразу же возник вопрос: как повернуть чётко назад в полной темноте. Задачка казалась элементарной, но я ломал над ней голову несколько минут. В конце концов придумал: я ведь могу поставить ступни под прямым углом! Получился разворот в два приёма. Конечно, такой метод не давал стопроцентной точности, но погрешность была допустимой. Я начал считать шаги, и первые десять оказались на удивление лёгкими.

– Как прогулка в парке.

Стоило сказать это, как почва под ногами изменилась – появились небольшие неровности. На тринадцатом шаге стало понятно – нечто под ногами шевелится, стремится выскользнуть из-под ступней. Похоже, я шёл по коротким толстым червякам. Размером они были с человеческий палец. Поверхность здесь имела небольшой уклон, так что мне приходилось не до конца разгибать правую ногу, а левая то и дело увязала в чём-то похожем на песок. Эта субстанция не была шершавой или склизкой, тёплой или холодной – нечто вязкое, обволакивающее ступни, и не более того. На двадцатом шаге я утопал в ней по щиколотку. На двадцать пятом – по колено.

– Всего три шага, Дём, – успокаивал я себя, – и ты сможешь повернуть в гору.

Двадцать шесть. Мои ноги ещё глубже погрузились в текучую тьму. Двадцать семь. Вязкая чернота зашевелилась, как будто что-то двигалось, разгоняя волну. Я схитрил и шагнул немного правее. Двадцать восемь. Осталось просто повернуть на девяносто градусов – и полдела сделано.

– Точнее, сорок пять процентов, – поправил я себя, пытаясь выставить ступни под прямым углом.