Большая книга ужасов – 86

Хурма не тратила время на выговоры, велела мне хватать машину и ехать прочёсывать лес, обещала кого-нибудь послать вдогонку. Петрович уже совал мне записку: почерк действительно мой, и в записке я действительно прошу отпустить Сашу в дальний корпус за бумагами… Чёрт, этой записке лет пять – где она её вообще откопала?! Хранила, что ли, в шкатулочке на такой случай?! Иногда мы всё-таки недооцениваем детей – и вот пожалуйста!

– Ты тогда покатайся по лесу где проедешь, и дуй к ней домой, – напутствовал Петрович. – Дальше дома они обычно не бегают. Адрес найду сейчас и скину.

Я кивнула и побежала на парковку.

* * *

Петрович опустил за мной шлагбаум, и машину сразу обступил лес. Я знала, что он жиденький, несерьёзный, а всё равно давил. Было как-то не по-утреннему темно, то ли из-за сосен, которые здорово подросли за этот год, то ли на улице пасмурно, или то и другое. Я включила ближний свет, может, хоть так будет уютнее. Какое там! Сашка сбежала. Раньше за ней такого не водилось, но этот Лёлик, эти с мишкой… Думаю, её просто достали. Хотя с Иванычем они вроде подружились… Чёрт, надо было спросить Иваныча – может, она по какому его поручению пошла? Я быстро набрала Хурму и включила громкую связь:

– Валерий Иванович ещё у вас?

– Уехал Сашку искать.

– Ясно… Погодите, как?!

Хурма уже отключилась. Отчаянный старик Иваныч на своём паркетном креслице направился в неизвестность. В общем, версию с его поручением отметаем. Смотрим. Смотрим во все глаза во все кусты, пешком она далеко уйти не могла – если конечно, не стащила чей-нибудь самокат, как мы с медведем. Надо Петровича спросить…

Ещё один звонок, на этот раз Петровичу. Тот подтвердил: пешком уходила не так давно. Значит, сначала лес, а потом-потом, часа через два можно и к ней домой…

Я ехала где была дорога, и очень быстро объехала весь наш лесок, он жиденький. Надо вернуться и пошататься пешком там, где не может проехать машина. Сашка тоже не дура шляться по открытым местам, зная, что её будут искать. Я спрятала машину в десятке метров от выезда на шоссе, там нашёлся удобный карман, как раз для меня и ленивых грибников. Припарковалась и пошла пешком.

* * *

Темнело. Кажется, собирались тучи, будет дождь. Где-то на шоссе или в лагере кто-то распевал. Не противно, не пьяная компания, а тихо-тихо, почти не слышно, слаженный хор как из старых фильмов. Музыки не было, только песня, где слов не разобрать, но мотив очень знакомый.

Я шла, продираясь через кусты, узкими тропинками грибников и думала: звать не звать? Если буду звать, Сашка, пожалуй, не откликнется, а, наоборот, рванёт в другую сторону. Она сбежала из лагеря – с чего бы ей выходить к воспиталке?

Я старалась идти бесшумно – но разве это возможно в лесу? Тут и там под ногами хрустели сухие сучья, с шумом пружинили над головой живые ветки, каждые несколько шагов я замирала и прислушивалась. Лес шумел своими обычными лесными шумами: ветер, хруст веток: поди разберись – под чьими-то ногами или наверху от ветра?

Где-то впереди отчётливо хрустнула ветка, явно кто-то наступил. Я рванула туда, на ходу доставая телефон и включая фонарик: стемнело уже так, что я еле видела, куда бегу. Конечно споткнулась, конечно пропахала носом прошлогоднюю хвою, конечно телефон отлетел куда-то в кусты и погас.

Я успела проследить его траекторию и не вставая зашарила руками по земле примерно там, где он должен был упасть. Нет, я ещё что-то видела, в конце концов не ночь, и если бы не сухие ветки, не листья, не вот это всё, я бы нашла телефон быстро. Но пришлось повозиться. Куст оказался малинником, и я здорово исцарапалась, пока нашарила свой кусок пластика. Фонарь в нём тут же вспыхнул (задела кнопку), и я увидела чуть правее чьи-то здоровенные ботинки.

– Здрасте. – Ужасно хотелось вскочить и бежать, но уж фиг. Надо мной стоял один из тех молчаливых мордоворотов, кого приводил утром отец Лёлика. Так вот кто хрустел веткой!

– А вы-то что здесь? – Наверное, это невежливо, но он и сам не очень-то вежливый, так что всё нормально.

– Девочку ищем. Идите в лагерь, вас дети ждут.

Раскомандовался! Точно военный!

– Это моя группа, и мне за неё и отдуваться. Так что прошу не указывать, что мне делать.

Встала, опять споткнулась, клюнула носом его ботинок и гордо ухромала в кусты. Прошла несколько шагов, старательно светя под ноги на траву и кусты, поскользнулась…

…Мог бы вообще-то и сказать, что здесь озеро. А я могла бы вообще-то и сама об этом помнить.

– Осторожно, – запоздало выдал этот за спиной. Голос был ровный, как объявление по радио. Он вообще умеет смеяться?

– Чуть не нырнула.

Выбралась, уселась на мостки, отжимая мокрые кеды.

– Мы здесь уже были, нет никого.

– Вижу… «Мы»?

Второй вышел из-за кустов в полушаге от меня, я вздрогнула и чуть опять не отправилась купаться. Нацепила мокрые кеды, ступила: хлюпает.

– Идите в лагерь…

– И не подумаю. В машине есть сухая обувь. Где вы уже были?