Большая книга ужасов – 88

Правда, все равно становилось немного жутко. Мы болтались посреди бушующей стихии на прочном, но все же беззащитном судне, в любой момент рискуя… В принципе, нам ясно дали понять, что ничем мы не рискуем, но мне почему-то нравилось думать именно так.

– Пойдем на нос! – прокричал мне Никита.

Я кивнула. Нормально разговаривать было невозможно – волны оглушительно грохотали о борт, а ветер ревел, унося слова.

Мы перебрались на нос теплохода, цепляясь за мокрые перила – иначе передвигаться оказалось затруднительно. Палуба была пуста: кроме нас, желающих прогуляться и сполна насладиться штормом не нашлось.

Впереди нас ждал настоящий аттракцион: перегнувшись через борт, мы с восторгом наблюдали, как теплоход врезается носом в волны и поднимает фонтаны брызг. Они долетали даже до средней палубы, и когда мы не успели вовремя отстраниться, нас тоже окатило холодным душем.

Зато я кое-что рассмотрела: на служебной палубе возился Данила, и мое сердце против воли пропустило пару ударов, а потом заколотилось как сумасшедшее. К счастью, он был нормально одет – в толстовку и дождевик. В такую погоду, особенно на носу, где ветер и волны еще сильнее, он бы точно не выжил в футболке. Те, кто сейчас не на смене, одолжили? Надел свои собственные? В воздухе висела пелена дождевой пыли, и сверху было не разобрать. Главное, рядом не наблюдалось ужасного бородача, который его за что-то жутко невзлюбил и шпынял при каждом удобном и неудобном случае. И это только когда я сама видела! Что же делается, если они остаются без свидетелей?

Вместе с Данилой трудились другие ребята, судя по виду, такие же матросы. Несмотря на бушующий вокруг шторм, я не замечала в их действиях спешки и суетливости, они работали размеренно и слаженно. И хотя в этой картинке не было ничего пугающего, что-то царапало мое сознание, вызывая безотчетную тревогу. Какая-то неуловимая неправильность заставляла волноваться и судорожно шарить глазами по служебной палубе…

– Этого парня куртка? – Голос брата вернул меня в реальность.

Я кивнула. Иногда Никита проявляет чудеса сообразительности. Впрочем, сложить два и два было не так уж сложно, любой бы справился, даже имея более низкий уровень айкью.

Но как отдать куртку? Не бросать же сверху, да и ветер может в воду унести. А при таком шуме и грохоте докричаться до Данилы нереально.

– Идем вниз! – пока я отчаянно тупила, брат сориентировался гораздо быстрее.

Мы спустились на главную палубу, где царили тоска и уныние – на диванчиках и креслах вокруг ресепшена сидели бедные страдальцы, мающиеся от морской болезни, а за стойкой дежурный администратор выдавала всем желающим таблетки от укачивания. Мы вихрем пронеслись мимо этой грустной компании, но обломались – с главной палубы выход на улицу был запрещен, там находились только служебные помещения. А когда мы вернулись на среднюю, Данилы среди других матросов уже не было.

Зато в его отсутствие с моих глаз спала пелена, в голове прояснилось, и я поняла, что меня смущало. На флагштоке вместо привычного стяга с логотипом круизной компании бешено трепетал на ветру знаменитый «Веселый Роджер» – черный флаг с разбросанными по нему черепом и костями. И хотя умом я понимала, что это всего лишь реквизит для пиратского дня, мне стало настолько не по себе, что я буквально заледенела – не от холода, а от внезапно накатившего страха.

Я напряженно всматривалась в воду, но не замечала ничего странного или подозрительного. Однако кажущаяся безмятежность не могла меня обмануть. Я чувствовала – нет, просто знала! – все, что может произойти плохого, случится с нами именно сегодня. Этим вечером и ночью.

* * *

Данька наблюдал, как его спутники по одному взбираются на палубу. Они правильно выбрали время и место – в этот глухой ночной час все спали, и команда, и пассажиры, кроме нескольких дежурных. А те были сосредоточены на том, чтобы без помех пройти опасное место, и не обращали внимания на то, что творится у них под бортом. Да и что можно разглядеть в таком тумане?

Данька знал, что о речных нападениях давно ходили невнятные слухи, но они скорее были страшными историями для городских дачников. Приезжая из Петербурга, они мечтали сполна насладиться природой и покататься по озеру на лодках, стараясь делать это исключительно днем. Но короткое северное лето быстро проходит, и белые ночи сменяются непроницаемыми августовскими вечерами. Не всегда удается рассчитать время, особенно если взять с собой на пикник слишком много разных напитков…

Такие разудалые путешественники и становились жертвами нападений. К ним подходили на лодках и, угрожая оружием, требовали отдать все, что есть ценного. Улов обычно бывал невелик – кто возит с собой на пикник крупные суммы? Зато у дачников часто обнаруживались дорогие часы, запонки, ручки и другие ценные мелочи. Если с ними оказывались дамы, то у них отнимали украшения, среди которых тоже попадались недешевые вещи…