Большая книга ужасов – 88

Данька перехватил ее ладонь и дернул:

– Встань сейчас же!

Девчонка медленно поднялась, машинально отряхнула колени. Теперь кровь выступила и на подоле – видимо, она опять упала на осколки разбитого стекла.

– Сделайте что-нибудь! – вскрикнула она, не обращая внимания на порезы.

Похоже, пока от отчаяния она не чувствовала боли, но потом ей явно придется несладко – он знал это по себе. Если только наступит это «потом»…

– Тихо! – шепотом бросил Данька и прислушался к происходящему в каюте, но оттуда больше не доносилось ни звука.

Он по-прежнему держал девчонку за руку, чувствуя, какая она холодная и влажная.

На палубу шагнул дядька Михаил, окинул их диким взглядом.

– Пусть она заткнется, – не глядя на девчонку, велел он и поморщился: – Орет так, что на всей Ладоге слышно. А если не замолчит, то вот, держи.

Он бросил Даньке нож, и тот ловко поймал его. Дядька снова скрылся в коридоре, а парень перевел взгляд на пленницу. Та мелко дрожала и смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых опасно плескалось безумие.

– Да не трясись ты, – тихо приказал он. – Никто не собирается никого убивать…

Глава 13 Туман

Мы вышли из кладовки, и я сразу ощутила, насколько в машинном отделении жарче и сильнее гул.

– Подожди здесь, – бросил Данила и скрылся за углом.

Я осталась в полном недоумении. Тоже мне, герой-спаситель! Впрочем, он быстро вернулся и доложил:

– Странно, на посту управления никого нет.

В ответ на мой непонимающий взгляд он пояснил:

– Там обычно старший механик дежурит и два моториста. А сейчас пусто.

– Может, вышли? – предположила я.

– Все одновременно никак не могли уйти, это запрещено инструкцией, – сказал он. – Мало ли что случится. Кто-то всегда должен наблюдать за показаниями приборов.

– И что это значит?

– Это значит, что за работой двигателей, дизелей и генераторов теплохода никто не следит.

– Но мы же не стоим на месте? – спросила я. – Шум адский, то есть двигатели работают? Теплоход плывет…

– Идет, – машинально поправил Данила.

– Что? – в первый момент не поняла я.

– Теплоход ходит, а плавает…

– Я ваш профессиональный жаргон знать не обязана, – с обидой перебила я.

– Это не жаргон, просто так принято.

– У кого принято?

– Да у всех моряков и речников тоже.

– То есть мы пошли в круиз? – издевательски уточнила я.

– Конечно, все так говорят, даже менеджеры в офисе продаж. Разве вы не слышали, когда путевку покупали?

– Не знаю, этим родители занимались.

– Ну да, – насмешливо протянул Данила. – Я забыл, что ты у нас из мажоров. Люкс на шлюпочной палубе, как же!

– А ты не завидуй, – отбрила я. – Нравится полы драить, вот и продолжай.

– Представь себе – нравится!

Мы замолчали. Только сейчас я заметила, что он тяжело, прерывисто дышит, и спохватилась:

– Дан, тебе плохо?

Он взглянул с новым интересом:

– Как ты меня назвала?

Я смутилась, но, не подавая вида, повторила:

– Дан… А что?

– Странно звучит. Так меня еще никто не называл.

– Да ладно! – усомнилась я. – А какое уменьшительное от Данилы? Или ты по документам вообще Даниил?

– Без всяких уменьшительных, просто Данила.

– Всегда? – не поверила я. – А мама тебя как ласково называет?

– Так же. Она с раннего детства настаивала на полном имени и первая подавала пример.

– Ну извини, не знала.

– Да ладно, я не против, – ухмыльнулся он. – Пусть будет Дан. Мимимишно звучит.

– Просто божечки-кошечки, – согласилась я.

Кажется, мы сознательно тянули время, помимо воли опасаясь того, что ждет нас наверху.

– Идем? – наконец спросил Данила.

Я кивнула. Ясно, что в машинном отделении мы не отсидимся, рано или поздно призраки пиратов доберутся до нас и здесь. Если уже не добрались. Иначе как объяснить отсутствие на рабочих местах членов команды?

Мы поднялись в служебное помещение и вышли к ресепшену. За стойкой было пусто, рядом с ней тоже никого не наблюдалось. Я взглянула на часы в виде штурвала, висевшие на стене, и мимолетно удивилась: оказывается, прошло совсем немного времени. А по ощущениям мы провели в заточении несколько часов…

Может, я ошиблась? Снова посмотрев на циферблат, я в первый момент даже не поверила своим глазам: стрелки оказались уже в другом положении. Я моргнула и явно зря: теперь перед глазами вообще все расплывалось, как в тумане. Впрочем, это и был туман – он расползался по холлу, скапливаясь в углах и рассеиваясь на свету, искажая очертания предметов и скрываясь в коридорах.

– Дан, что это? – в страхе спросила я.

– Не знаю, – хрипло ответил он. – Надо на палубу выйти.

Он толкнул дверь, но она не подалась.

– Поднимемся на среднюю, – предложила я. – Я оттуда лодки видела. Ты лестницу осилишь?

– Трап, – снова поправил он.

– Ты опять? – возмутилась я.

– При чем тут я? Просто лестница на судне называется трап.

– Что еще тут у вас есть? – раздраженно осведомилась я. – Камбуз, гальюн?

– Ого, какие познания! – восхитился Данила.