Большая книга ужасов – 89

– Нет! Не понравилось! И оставь меня в покое! – вскрикнула Светик, спрыгнула с крыльца и побежала вокруг дома. Это направление показывал дядя Лёка, когда рассказывал о маяке.

«Маяк, маяк… Я хочу на маяк!» – как заклинание твердила Светик. Если девочка выполняет желания, пытаясь угодить гостям, то сейчас ей самое время поторопиться. Светик очень будет счастлива, если ее немедленно перенесут на эти самые семь или десять километров, и она окажется около маяка. И желательно, чтобы как раз в этот момент к берегу причаливала лодка смотрителя. Да! Ей очень хочется на маяк!

Показалось, что сверкнула молния, грохнуло и как-то разом потемнело. Она даже посмотрела на небо, потому что не помнила таких уж темных туч, легкий дождик не обещал грозы…

Неба над собой она не увидела. Там были кроны сосен. Далекие, темные. Они печально качались под порывами ветра, скрипели, недовольно покряхтывали. Ствол слева имел приметную извивистую кору, словно великан взял ее когда-то одной рукой за один конец, другой за другой и свернул в разные стороны. И она свилась, собравшись некрасивыми складками около веток.

Свиловатая…

Светик осторожно повернула голову. Кривой ряд крестов. Они клонились, каждый дальше другого, словно все хотели первыми увидеть – кто это к ним пришел.

Под сосной была уже знакомая могила с приподнятой плитой. За каменными крестами заступали на свое место железные кресты с вензелями по краям.

Светик почувствовала, что в горле у нее что-то застряло, и она откашлялась.

Скрипнула над головой сосна.

Светик медленно опустилась на хвою. Выхода не было. Их отсюда не отпустят никогда.

Глава 7 Клад под бузиной

Светик бродила среди могил. Она уже ничего не боялась. Ей было все равно. Еще помнились собственные страхи, опасения. Белая Женщина, умершая Вера, призраки на пляже. В ушах стоял крик неизвестного, позвонившего дяде Лёке: «Немедленно уезжайте!» Но все это уже стало неважным. Когда-то давно она боялась кладбищ. Ей снились нехорошие сны – что ее закапывают, а она кричит, чтобы этого не делали, пытается выбраться, но ее все равно закапывают. Земля с кладбища – к неудачам. Их преследуют неудачи. И надо бежать отсюда. Звонить маме, отцу Глеба… Зачем звонить? Зачем бежать? Вот же оно – кладбище. И ничего страшного в нем нет. Никто не бежит к ней с лопатами, чтобы стукнуть по голове и закопать. Никто. И земля к сапогам не прилипает. Утрамбована земля, ни частички не застревает в ботинках.

Привыкла? Все равно? Да… все равно. Странно. Должна волноваться. Должна бежать. Должна спасаться. Но – нет… ни страхов, ни тревог не осталось.

Кресты кружили в сумасшедшем хороводе. Она их уже узнавала и могла обращаться по имени.

Железный с красивым узором сломан, торчит высокий пенек. Она назвала его Мареком. Дальше шел Иван Иммонен. И тебе – здравствуй. Михаил Васильевич, не хворай там у себя. Моряк Ива Кюха. Крест тоже сломан. Основание с якорем и морской волной осталось, а сам крест с именем осторожно прислонен к дереву. Простой деревянный крест – палка с перекладиной, дерево потрескалось от сырости, края закруглились от долгих дождей… Пускай ее зовут Ханна.

Значит, ей, Светику, здесь нравится? Анке нравится на маяке, Костику рядом с шоколадками. А Светику – среди покойников?

Это было обидно и несправедливо. Все кричали, что кладбище крутое! Почему именно ей его назначили?

Светик остановилась около упавшего креста с задранной надгробной плитой. Здесь было несколько таких ажурных железных крестов, с кругляшами в центре под медальоны. Кресты клонились к земле. Этот вот вместе с плитой направо, следующий налево, третий за ними опять направо.

Светик уставилась на первый крест. В медальоне уже давно ничего не было. Предположим, что тут лежит Петер – Светик не сильна была в финских именах. Итак, Петер… Были у него тут какие-то родственники. Их захоронили рядом. А потом война, потом всех финнов с острова выгнали, потому что нечего проигрывать в войнах. Проиграли – уходите.

Чувствуя холод в ногах, Светик обошла злополучную могилу. Она снова была готова увидеть угол гроба, вылезающего покойника, белеющие кости. Но ничего не было. Земля, порядком спрессованная от снегов и дождей.

Все надгробия стоят, а это опрокинулось. Вроде стоит не на холме, кирпичом укреплена… С чего кресту падать?

«А мне вот сны тут все снятся… такие затейные. Однажды сплю и вижу: женщина стоит около куста и рукой на него показывает. Я делаю вид, что не понял. Она во вторую ночь снится. Опять на куст показывает. Я снова ни в какую не понимаю. Она в третий раз во сне является и зло так говорит: «Больше показывать не буду! Здесь клад». И я, конечно, ничего доставать не стал».

От догадки у Светика подкосились ноги.

Ну, конечно! Финны уезжали, думали, что ненадолго. Многое оставили на месте. Что смогли, закопали. Кто где – под крыльцом, под кустом, под барханом. А кое-кто и в самое надежное место – прикопал на могилу родственнику. Уж где-где, а тут искать точно не станут. Кладоискатели, конечно, люди беспринципные, но не до такой степени, чтобы могилы разорять.