Большая книга ужасов – 89

– Эй, ты чего? – Глеб тронул сестру за руку, и только сейчас она почувствовала, как ее ведет в сторону. А там, в стороне, вразнобой старые железные кресты – плоская палка и три перекладины. Было и несколько деревянных. Просто торчали из земли. Без имени. Без надгробного холма.

Светик помотала головой. Это все сумрачность, это все испуг. И да, не выспалась, вот и кемарит на ходу. Как там дядя Лёка рассказывал? От усталости он засыпал на ходу, а просыпался оттого, что сваливался в канаву?

Упавшая ель придавила деревянный частокол, погребя под собой несколько участков. Сквозь забор и лапы ели торчали кресты. Сразу за ними и стояла та самая сосна. На которой в молодости спал дядя Лёка. И на которую забралась вчера Анка.

Сосна имела странную скрученную против часовой стрелки кору. Тот, кто дерево здесь сажал, немного развернул ее вдоль оси, да так сильно, что сбил кору и она немного закрутилась. В месте, где из ствола выходили ветки, кора собралась морщинистыми складками. Сами ветви смотрели вниз.

Свиловатая.

Да, так говорил дядя Лёка. От слова «вилок» – как серединка у капусты закрученная.

– Мощное дерево, – повторил свои вчерашние слова Глеб.

– Здесь вообще все мощно, – пробормотала Светик, проходя вперед. – Может, быстренько все поправим и пойдем?

Долго оставаться на кладбище не хотелось. Хотелось поскорее оказаться в месте, где над головой не сходятся так плотно деревья, где от земли не идет этот мертвящий запах.

Но быстренько ничего сделать было нельзя, потому что Анка, заклеив Костину рану подорожником, ускакала вперед фотографировать красоты. Костик опять полез в бурелом.

– Не думаю, что все из-за этого, – пробормотал Глеб. – Но давай попробуем.

Поваленных крестов вокруг было много. Они клонились в разные стороны, словно игроки, замершие в игре «Море волнуется раз». Вот сейчас они оживут и покажут «морскую фигуру». Один упавший крест ухитрился утянуть за собой надгробную плиту. Поднявшаяся платформа оголила кирпичную кладку соседнего участка. Под ней была только земля.

Светику захотелось оглянуться. Она была уверена: проживающий тут дух недоволен, что с ним так поступили. Он сейчас стоит за спиной и… и… Пускай просто зло супит брови. Вот как сейчас Костик. Руки сложил на груди, плечи вперед, пузо навыкате, губы трубочкой.

Глеб наклонился, надавил ладонью на смотрящий вверх край плиты. Что-то где-то скрипнуло, но с места не сдвинулось.

– Дураки, – выдал Костик. – Оно, вон, зацепилось.

«Вон, зацепилось…» оказалось оградкой, в которую уперлась плита.

– Я вообще не понимаю, как Аня ее уронила. – Глеб отряхнул руки и подошел к плите с другой стороны, примеряясь надавить ногой.

– А она ее и не роняла, – снова заговорил Костик. – Плита давно так.

И показал на уже хорошо осевшую под поднятым краем плиты землю.

Светик присела, смело заглядывая в могильную темноту. Как вчера дело было? Примчалась Анка с криками, что уронила крест, они глянули – и правда, лежит, – и побежали. Было страшно. По дороге Глеб зацепился ногой и опрокинул оградку. Тут уже даже он вскрикнул.

А на самом деле никто ничего не ронял? Вернее, оградку положили, но не надгробие. У могилы поднятая земля уже травой поросла, и мох на оборотной стороне появился, и паутина присутствовала.

С паутиной в этом месте было хорошо. Что ни куст, так два-три паучка его уже облюбовали, наплели сетей, засели в круговые засады. Мух столько не летает, сколько паутины на деревьях! Эта паутина Светика вчера жутко напугала. Заглядевшись, она попала в огромную клейкую ловушку и от страха решила, что ее обнял покойник.

Сегодня ей уже ничего не казалось, она была уверена. Покойники! Рядом!

– Анка! – рявкнула она так громко, что кладбище притихло.

Подруга появилась из-за покосившихся крестов с фотоаппаратом в руках. Вид имела счастливый.

– Какие кадры! – потрясла она техникой, совершенно не замечая, что три пары глаз смотрят на нее недовольно. – Вот это место!

– Ты вчера роняла этот крест? – как можно строже спросила Светик.

– Какой крест? – очень несерьезно улыбнулась подруга.

– Вот этот! – Светик ткнула в задранную плиту.

– А вы крест уронили? – обрадовалась Анка. – Стойте! Какой кадр!

Терпеливый Глеб не выдержал и плюнул. Костик заметно покраснел и как будто бы стал еще меньше.

– Чего же ты говорила, что уронила! – воскликнула Светик.

– А он не падал? – с сомнением посмотрела на опрокинутый крест Анка.

– Я тебя сейчас убью! – пообещал Костик.

– Не будем мы никого убивать, – завела привычные примирительные речи Анка и замолчала. Только сейчас она заметила свое вчерашнее дерево, разглядела покосившиеся кресты соседних могил и искренне ахнула.

– А мне показалось, что упало. Я прыгнула, оглянулась, смотрю – лежит.

– Прыгнула, – тихо повторил Глеб, заглядывая за плиту. – Прыгнула…

– Мне бы не понравилось, если бы по мне прыгали, – буркнул Костик и демонстративно отвернулся. Но всем было не до него.

– Значит, не из-за этого? – тихо спросила Светик.

– Может, здесь покойники вообще ни при чем. – Глеб поднялся, отряхивая руки. – Сама говорила, сколько людей по кладбищам ходят – и ничего.