Большая книга ужасов — 9

– Совершенно верно, – поддержал я. Мне тоже совсем не хотелось оставаться на дне этого жуткого котлована.

– Лестница, – сказал Макси-Кот.

– Совсем чокнулся, – с грустью произнесла Жанна.

– И не думал, – откликнулся он. – Я имею в виду лестницу, которую те дяденьки принесли, чтобы поднять Волобуя. Уверен, что она там до сих пор стоит.

– А я уверена, что ее наверняка унесли, – Жанна придерживалась другого мнения.

– Во всяком случае, после Толяна лестницу там оставили, – уверенно заявил Макс. – Вряд ли она для чего-то им потом понадобилась. Скорее всего, там до сих пор и стоит, родимая. И вообще, чего спорить? Пошли и посмотрим.

– А где она стояла-то? – совсем обалдел я от недавно пережитого.

Макси-Кот тоже сейчас ориентировался в пространстве гораздо хуже обычного. Потому что сперва повертел в разные стороны головой, потом принялся теребить свой длинный нос и лишь после этого не слишком уверенным тоном изрек:

– Да где стояла, там и осталась.

И он указал вправо от того места, где возвышался холм. Нам опять повезло. Лестница и впрямь оказалась на месте. Мы тремя пулями взлетели наверх. И, невзирая на кромешную тьму, а также опасность вновь оступиться и ухнуть в котлован, опрометью кинулись к лазу в заборе.

Даже оказавшись за пределами жуткой стройплощадки, мы продолжали нестись почти до самого дома и лишь на подходе к собственному двору остановились перевести дух.

Здесь нас осветил яркий свет фонаря.

– Ну вы хороши! – по достоинству оценил я внешний вид Жанны и Макса.

– На себя посмотри, – усмехнулась Жанна.

– А я чего, такой же? – И я принялся вертеться вокруг собственной оси.

Результаты осмотра меня отнюдь не успокоили. Я выглядел ничуть не лучше друзей, а все трое мы сейчас являли миру еще более душераздирающее зрелище, чем Волобуй после котлована.

– Ох тетя Рита обрадуется! – Макс попытался перевести все в шутку.

Мне, в отличие от него, было совсем не до смеха. Как только мы заявимся домой, родительница сперва закатит истерику, а потом начнутся длительные расспросы, что, отчего, почему и зачем? Требовалось срочно изобрести какую-нибудь убедительную и правдоподобную историю. В противном случае можно будет считать, что весенние каникулы сегодняшним днем у нас и завершились.

Впрочем, Макси-Кот уже, в свою очередь, оценил серьезность ситуации.

– Ну что, Фома, будем врать тете Рите? – с озадаченным видом осведомился он.

Я задумался. После встречи с таинственным существом на холме котелок у меня варил плохо. Кот тоже идеями не фонтанировал.

– Можно, наверное, сказать, что мы свалились в овраг, – предложил он.

– Замечательно, Максик, – ответила Жанна. – Только где, интересно, ты видел тут овраг?

– По-моему, важно не что я видел, а что сказать, – возразил Кот.

– Сказать ты, конечно, можешь все, что угодно, но предки-то Федины знают, что здесь нет никакого оврага.

– Проблема, – сник Макси-Кот.

– Нет проблем, я придумала, – повеселел вдруг голос у Жанны. – Как известно, самая лучшая ложь – это полуправда. Скажем, что Пирс от нас во время прогулки удрал и поймали мы его только на стройплощадке, а там в темноте свалились и еле выбрались.

– Очень хорошо, – одобрил Макс.

Я тоже надеялся, что моя родительница сочтет подобную версию вполне убедительной. Конечно, нам с Максом все равно вломят, что ночью поперлись на стройплощадку, но хоть предлог благородный.

– А до завтра Маргарита Владиславовна успокоится, – словно прочла мои мысли Жанна. – Вы же с Максиком целы.

– Да вроде бы, – кивнул Кот и перевел разговор на самое главное: – А что все-таки это было?

– Во всяком случае, не Волобуй, – откликнулся я.

– Ты, Федя, так уверен? – внимательно посмотрела на меня Жанна. – А вдруг он нарочно вместе с кем-нибудь еще это подстроил?

– Слишком ты хорошо о нем думаешь, – сомневался я. – Пойми, это же почти то же самое, что целый спектакль поставить. Толян на такое вряд ли способен.

– Да и откуда он мог знать, что нам взбредет в голову ночью на стройплощадку идти? – привел еще один контрдовод Макси-Кот.

– Все равно, – стояла на своем Жанна. – Проверить не мешает. Вот сейчас вернетесь домой и позвоните ему.

– Так он тебе и признается, – сказал я.

– Там видно будет, – откликнулась Жанна. – Но позвонить обязательно надо. Ладно. Пошли. А то мы, пожалуй, даже по нашей версии долговато гуляем.

Она глянула на часы, и у нее вырвался стон:

– Кошмар! Без двадцати одиннадцать?

– Ка-ак? – И мы во весь дух понеслись к дому.

Ничего себе, вышли собачку прогулять! Да они там, наверное, уже на ушах стоят. И Юлия Павловна у себя в квартире – тоже. А у нее еще температура.

Ошибся я только в одном. Наши предки стояли на ушах не по отдельности, а вместе. Оказалось, моя родительница, начав волноваться, успела сбегать к Тарасевичам, где до полусмерти перепугала Жаннину мать, которая после этого уже не могла нервничать одна и переместилась со всеми своими тревогами к нам. Поэтому, едва позвонив в дверь, мы удостоились весьма торжественной встречи.

Когда же в ярко освещенной передней предки нас рассмотрели, шум значительно усилился.