Большая книга ужасов – 90

В общем, тот ещё подарочек. Но отец этого пса любил. Потихоньку подкармливал под столом и даже позволял спать у себя в ногах. Ваня не понимал, за что, но был уверен, что отец его не отпустит, да и мать не захочет брать с собой, и они, ну, по крайней мере, Ваня с собакой, останутся дома…

Не прокатило. Отец, конечно, удивился, когда Ваня сказал, что не хочет уезжать без собаки, но сам себе объяснил: «Ну да, вы же вместе росли», – и махнул рукой. Вот так, одним жестом разрушив Ванин привычный мир, заменив дом на неуютный каменный мешок, да ещё и с этой собакой. А может, ему самому наконец-то надоел старый брехун, кто его знает.

Мать, которую Скотти совсем не слушался и кусал, наверное, тысячу раз за свою долгую жизнь, уже не пыталась возражать. От радости, что Ваня наконец-то к ней переедет, она была готова терпеть и не такое.

И вроде ничего особенного, ничего страшного, а ехал Ваня как на казнь. Утром встал и уехал. Это было уже в конце лета, когда все друзья, как назло, разлетелись по лагерям и турциям, и некому даже сказать: «Пока», кроме чата в телефоне. Ваня разослал им всякие глупости, вроде: «Я еду в Магадан, это в новом микрорайоне», – собрал то, что мать не успела увезти вчера. Долго запихивал Скотти в переноску, и без покусов не обошлось. Отца будить не стал: он в курсе. Вызвал такси и поехал.

…И, конечно, первое, что сделал старый склочник на новом месте – это пропал. Нельзя просто так взять и не создать человеку проблем, особенно, когда их и так по горло! Ваня ещё даже вещи не разобрал, хотя был уже вечер. Казалось, пока чемодан стоит на виду, ты здесь не навсегда. Глупость, а легче.

Ваня сидел на новом, неудобном, не примятом, как надо, диване, листал в телефоне всякую ерунду. Хлопнула входная дверь, мать позвала его из прихожей. Она сама повела Скотти гулять («Может, наконец-то ко мне привыкнет»), и теперь стояла в дверях с обрывком поводка.

– За крысой погнался старый хрыч! Здесь вот такущие крысы, Ванька! – она показала руками размер самого Скотти. – Звери. Никогда не видела раньше, не иначе новый магазин с собой привёз. – Она не выглядела расстроенной, скорее удивлённой. Должно быть, крыса и вправду была здоровенная. – Идём. Далеко не убежит с его-то лапами. Фигня этот поводок. – Она швырнула обрывок поводка на тумбочку и, пока Ваня обувался, искала, чем бы заменить. Вроде нашла какой-то ремень.

Ваня побрёл за ней во двор, ругая про себя склочного пса и мать, хоть она и ни при чём.

У подъезда на лавочке сидели бабульки, Ваня отстранённо подумал, что их, наверное, в комплекте привозят, чтобы к каждой лавочке своя бабка. Даже развеселился, хотя с чего бы. Отец убьёт!

– Ты отцу пока не говори. – Кажется, мать думала о том же самом. – Далеко не мог убежать, найдём!

По детской площадке шастали малыши, их мамаши чинно сидели на лавочках. Ваня пробежался туда-сюда, высматривая рыжую спину. Хотя нет, если бы собака, да еще и бесхозная, забежала на детскую площадку, мамаши подняли бы крик.

С трёх сторон двор окружали многоэтажки. Если та крыса и правда была из магазина… Они зашли в магазин, в другой, сбегали в соседний двор и даже во двор только строящегося дома. Мать пытала прохожих и всё повторяла это своё: «Отцу пока не говори».

За дворами был огромный пустырь, он просматривался, наверное, на километр вперёд. Трава, строительный мусор, далеко-далеко впереди какая-то огороженная территория, Скотти бы не добежал, он старый.

…Потом они опять вернулись во двор, порасспросили всех бабушек на лавочке. Зря. Скотти они не видели, точнее, видели, как он с матерью выходил, а потом нет, зато настроения «прибавили»!

– У меня тоже на днях собачка пропала, – поделилась бабулька в смешном сарафане с авокадо. – Всегда гуляла без поводка, всегда рядом была, от меня ни на шаг, а тут…

– А у Федотовых кошка из окна выскочила, – добавила вторая, в тряпичных домашних тапочках. Выпрыгнула, приземлилась на лапки и – деру! Лена из дома-то выбежать не успела, как след простыл.

– Будто кто-то нарочно сманивает! – закивала первая.

Мать слушала, открыв рот, а Ваня думал, откуда они всё знают, дом-то новый, только заселились все, где-то вообще квартиры пустые, ещё никто никого в глаза не видел, а эти уже…

– Откуда вы знаете?! – получилось глуповато и грубо. Но помогло: мать на него зашикала и повела прочь, искать собаку, а не болтать тут о грустном, ещё больше портя себе настроение. Что они вообще хотели добиться? Посочувствовать так? Теперь Ваня злился ещё и на бабулек.

Они бродили по дворам дотемна, как заводные машинки: туда, сюда, по кругу. Никто не видел собаку.

…Уже за полночь, уже дома, пытаясь уснуть на новом дурацком диване в новой дурацкой комнате, он ворочался и думал, что Скотти ему правда будет не хватать. Да, злющий склочный пёс, а Ваня не помнит себя без него. Это очень странно, когда уходит тот, без кого ты себя не помнишь. Жизнь изменилась. Всё уже не будет, как прежде.