Большая книга ужасов – 91

Ваське совершенно не было ее жалко! Он только надеялся, что после этой истории Любаша поумнеет. И найдет себе нормального жениха, а не какого-то там Королевича, тем более нереального!

– Что ты натворил, Тимофеев! – завопила Катька Крылова. – Что ты наделал?!

– Я нас спасаю, не ори! – буркнул Васька и с опаской глянул вверх.

Ворона бестолково моталась в небесах, кидалась туда-сюда, то падая, то взмывая ввысь. Наверное, мгновенное разрушение морока не прошло для нее бесследно!

Ну что ж, она скоро соберется с силами. Значит, медлить нельзя!

– Мыши серые, полевые-домовые, явитесь на помощь! – заорал он во всю глотку.

– Я боюсь мышей! – взвизгнула Крылова.

– Домой хочешь вернуться? Придется потерпеть! – приказал Васька и наклонился к мышке, которая уже сидела рядом, весело поблескивая глазками-бусинками.

Крылова замерла, будто окаменела.

– Приказывай, котишко-оборотень! – пискнула мышка. – Все, что велишь, исполню! Мышиное племя – благодарное племя.

– Это хорошо, – пробормотал Васька. – Это очень хорошо, потому что мне понадобится помощь всего твоего племени.

И, поминутно косясь в небо, где все еще беспомощно трепыхалась ворона, он рассказал мышке, что нужно сделать.

– Хитер же ты, котишко-оборотень! – восхищенно пропищала она и исчезла в высокой траве.

– Я нич-чег-го н-не п-поним-маю! – проблеяла Крылова, выходя из ступора и обретая дар речи.

Васька видел заикающуюся козу в первый раз в жизни – и от души надеялся, что больше не увидит.

– Вот что, Крылова, – сказал он сурово. – Настал момент истины. Это есть наш последний и решительный бой. Или мы сегодня в людей превратимся, или не превратимся никогда. От тебя требуется одно – не мешать. И ждать меня!

И он побежал к роще.

Катька Крылова мигом оказалась рядом.

– Я одна не останусь, Тимофеев, даже не думай! – решительно проблеяла она. – Я тут с ума сойду! Побежали вместе.

– Ладно, – согласился Васька, рассудив, что, если Крылова окажется слишком далеко от него, она может и не расколдоваться в решающий момент. – Тогда беги вперед во‑он по той тропке и, как увидишь возле дороги заросли крапивы, стой и жди меня.

– А ты что, не побежишь? – подозрительно прищурилась Крылова.

– Я не могу бегать так быстро, как ты, не понимаешь, что ли? – прошипел Васька зло.

Катька Крылова растерянно моргнула и вдруг… предложила:

– Тогда садись ко мне на спину, я тебя повезу!

Васька чуть не рухнул где стоял.

Ну и ну… Вот это поступок! Крылова… Вот это боевая подруга!

Только ведь потом, когда все кончится, она Ваську не простит. Никогда в жизни не простит ему, что ехал у нее на спине!..

А главное, в этом нет никакой надобности. Как же он забыл, что, если нельзя лететь, можно перелетать!

– Спасибо тебе, Крылова, – сказал Васька. – Родина тебя не забудет. Но сейчас я сам доберусь.

Добежав до опушки, он взобрался на ближайшее дерево, раскачался на ветке – и пустился в свой стремительный перелет.

Внизу Крылова мчалась со всех копыт и почти не отставала от Васькиных прыжков-полетов.

* * *

Дивный аромат налетел внезапно.

Кот-мальчик вскочил с дивана, на котором валялся в ожидании превращения, и выскочил на балкон.

Не может быть… не может быть! Значит, хозяйка все-таки решила побаловать его напоследок?

Какое счастье!

От этого запаха закружилась голова.

Может быть, обычный кот и не почуял бы ничего, но он василиск! Он может и почуять мышей на таком расстоянии, и мигом домчаться до них!

Позабыв обо всем на свете, кот-мальчик вскочил на перила – и ринулся вниз.

Теперь он мог дать себе волю! Довольно изображать из себя человека! И если он пока не мог сбросить надоевшую безобразную человеческую оболочку, то все-таки некоторым своим способностям мог дать волю. Например, умению мчаться вперед с поразительной, нечеловеческой скоростью!

Люди шарахались в стороны – им казалось, что мимо проносится вихрь. Разглядеть что-то в клубах пыли, несущихся по улице, было совершенно невозможно. Правда, кто-то слышал какой-то вой, рык и свист, но подумал, что это ему просто почудилось.

Кот-мальчик орал, свистел, вопил, рычал от восторга. Близок, близок миг свободы от этой мерзкой личины, но сначала он насладится любимой едой. Он будет есть, есть, есть…

Город остался позади. Теперь кот-мальчик несся по обочине шоссе, с каждым мгновением приближаясь к тому месту, где он перевоплотился в человеческого детеныша. Здесь восхитительный запах сделался так силен, что у кота-мальчика совершенно помутился рассудок.

И вот он увидел серую массу, шевелящуюся у обочины дороги.

Мыши! Это были мыши! Они ждали его!

Испустив пронзительный жадный вопль, кот-мальчик метнулся вперед, и вдруг до него донесся голос, почему-то показавшийся знакомым.

– В крапиву! – крикнул этот голос, и, повинуясь ему, серая масса кинулась прочь от дороги, мгновенно скрывшись в траве.

Ну нет! Еда не сможет убежать!

Одним прыжком кот-мальчик оказался в гуще травы… и дико завизжал от невыносимой боли, которая пронзила тело и словно заживо содрала с него кожу.