Читаем Большая книга восточной мудрости полностью

Большая книга восточной мудрости

Мудрость Востока, веками передававшаяся из поколения в поколение, оживает на страницах этого сборника. Древний Китай, Тибет, Япония, Средняя Азия, Ближний Восток, Индия раскроются перед вами жемчужинами буддийской, даосской, конфуцианской, дзенской, суфийской, индуистской, хасидской и христианской мудрости. Притчи, написанные простым и понятным языком, и драгоценные афоризмы найдут отклик в душе любого читателя и помогут понять самих себя, придадут вашему сознанию ясности и свежести. Содержание этого сборника представляет собой вечно живую мудрость прежних эпох, которую по достоинству оценят современные интеллектуалы и любители изысканной духовной культуры.

Олег Владимирович Евтихов

Философия / Образование и наука18+

В. Л. Терещенко

Большая книга восточной мудрости



Книга 1

Мудрость в притчах

Введение

На протяжении всей человеческой истории легенды и притчи играли важную обучающую и развивающую роль на всех уровнях, от сакрального до обыденного. Они содержат в себе мудрость веков, которая учит нас находить решение проблем, развивает мышление, интуицию и воображение. Одни притчи несут вдохновение, другие побуждают смеяться, третьи – задуматься. Они открывают новые жизненные ориентиры, ненавязчиво предлагая пути будущих изменений и личностного роста.

В классическом понимании притча (слав. притъка – случай, происшествие) – это краткий иносказательный, образный рассказ, часто употребляемый в религиозно-философских учениях для изложения назидательных истин. При этом притча в отличие от басни обычно не содержит прямого наставления или морали. Слушатель сам может его вывести. Возможно, поэтому свои притчи Христос обычно заканчивал словами: «Имеющий уши слышать да услышит».

У каждого человека своя картина мира с соответствующими представлениями, принципами, ценностями, социальными установками и жизненной философией. У одних людей – тех, кто привержен определенной религии, – жизненная философия содержит элементы соответствующего религиозно-философского учения. У других людей она скорее интуитивно-собирательная, у третьих находится в стадии формирования. Но в любом случае, для того чтобы лучше понять человека, необходимо постичь его представления об окружающем мире. А для того, чтобы какое-либо понимание донести до человека, необходимо, чтобы оно адекватно соотносилось с его картиной мира, нашло в ней соответствующее отождествление. Каждый взрослый знает, что одним из лучших средств для этого являются сказки и другие иносказательные истории.

Притчи, как и другие подобные истории, обладают важным фундаментальным качеством: в них содержатся важные советы или поучительные сообщения относительно какой-либо специфической проблемы. Некто сталкивается с какой-то проблемой и каким-то образом либо преодолевает ее, либо терпит поражение. Способ, при помощи которого герой решает свою проблему, может в аналогичной ситуации оказаться подходящим и для других людей.

Читая или слушая историю, человек испытывает определенные ощущения, связанные с идентификацией персонажей данной истории с людьми или событиями, непосредственно ему знакомыми. И если какой-нибудь сюжет напоминает человеку аналогичный случай из его собственной жизни, рассказ становится для него более значимым, появляется особый интерес к тому, как завершится данная история. Она приобретает для человека личностный смысл и становится частью его опыта. Если позже человек сталкивается с ситуацией, ассоциативно и логически схожей с ситуацией в одной из известных ему историй, то ему может оказаться полезным опыт ее понимания. В любом случае из притч человек извлекает ровно столько смысла, сколько вкладывает в них сам.

Понимание историй есть результат творческого усилия. Указанное свойство не выделяет их из числа прочих употреблений языка, так как любая коммуникация – это взаимодействие мысли изреченной и мысли, извлеченной из речи. Вопрос лишь в степени разрыва. При использовании притч этот разрыв увеличивается, что позволяет человеку извлекать из них тот смысл, к которому он готов в настоящий момент, который наиболее соответствует его картине мира.

Выделяются следующие функции историй:

Функция отражения. Образный мир историй позволяет приблизить их содержание к внутреннему «я» человека и облегчает идентификацию с ним. Человек может сравнить свои мысли и переживания с тем, о чем рассказывается в данной истории, и воспринять то, что в данное время соответствует его психическим структурам.

Функция моделирования ситуации. Истории – это по своей сути модели ситуации и понимания. Они могут отображать конфликтные ситуации и предлагают возможные способы их разрешения или указывают на последствия отдельных попыток разрешения ситуации. Таким образом, они помогают учиться при помощи модели. При этом модели в историях не являются чем-то застывшим. Они дают возможность человеку по-разному интерпретировать содержание истории, событий, изложенных в ней, сопоставлять это содержание с собственной ситуацией.

Функция хранения опыта. Благодаря своей образности истории легко запоминаются и, будучи связанными с опытом, помогают сохранять его.

Функция трансляции традиций. В историях запечатлены социальные, культурные и семейные традиции и индивидуальные традиции как результат жизненного опыта. В этом смысле истории направляют мысль за пределы индивидуального жизненного горизонта и передают дальше эстафету мыслей, размышлений, ассоциаций.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука