Большая книга восточной мудрости

– Не сердись, пожалуйста, я сейчас поясню свою мысль. Видишь ли, мои сыновья делают хорошие колеса, но они не достигли совершенства в этом деле. Я достиг его, но как им передать мой опыт? Истина посередине…

Если сделать колесо крепким, то оно будет тяжелым и некрасивым. Если постараться сделать его изящным, то оно будет ненадежным. Где та грань, та мера, которой я руководствуюсь? Она внутри меня, я ее постиг. Это и есть искусство, но как его передать кому-либо? В твоей карете колеса должны быть изящными и крепкими одновременно. Вот и приходится мне, старику, самому делать их.

Так и трактат, который ты читаешь. Человек, написавший его много веков назад, достиг высокого понимания, но передать это понимание, я думаю, нет никакой возможности.

Истинное процветание

Один богач попросил Сенгая написать амулет на процветание его семьи, чтобы оно продолжалось от поколения к поколению. Сенгай взял большой лист бумаги и написал:

«Отец умер, сын умер, внук умер».

Богач рассердился:

– Я просил тебя сделать надпись для счастья моей семьи. Зачем ты так глупо шутишь?

– Я и не собирался шутить, – отвечал Сенгай. – Если твой сын умрет раньше тебя, то это сильно тебя огорчит. Если твой внук умрет раньше твоего сына, то это разобьет сердца вам обоим. Если в твоей семье от поколения к поколению все ее члены будут умирать в том порядке, в котором я предложил, то это и будет естественным ходом жизни. Я называю это истинным процветанием.

Жизнь не может ждать

Мастер Ма-цзы, стремясь продемонстрировать своим ученикам состояние медитации, сказал:

– Если вы произнесете хоть слово, то я назначу вам тридцать ударов моей палкой, но если вы не произнесете ни слова, то получите то же самое – тридцать ударов палкой. Теперь говорите, говорите!

Один из учеников быстро вышел вперед и собрался было просто поклониться Мастеру, но получил удар.

Ученик запротестовал:

– Я не произнес ни единого слова, да вы и не позволили мне произнести ни слова. За что же удар?

Мастер засмеялся и сказал:

– Если я буду ждать тебя, твою речь, твое молчание, то будет слишком поздно. Жизнь ждать не может.

Этот гнев – не ты

Ученик Мастера Банкея спросил его:

– У меня случаются приступы гнева, я хочу от него освободиться, но не могу. Что мне делать?

Банкей не сказал ни слова, просто заглянул глубоко в его глаза – ученик даже вспотел от этого взгляда. Ему хотелось нарушить молчание, но он не осмелился. Наконец, Банкей улыбнулся и сказал:

– Странно! Я искал и искал, но не смог найти гнева внутри тебя. Покажи мне хоть немного гнева здесь и сейчас.

Ученик сказал:

– Он не всегда здесь. Он проявляется внезапно. Как я могу показать его сейчас?

Банкей снова улыбнулся и сказал:

– Тогда это – не твоя истинная природа, которая остается с тобой всегда; и если бы твой гнев был частью тебя, ты бы смог мне его показать. Когда ты родился, его с тобой не было. Когда ты умрешь, его с тобой не будет. Этот гнев – не ты. Где-то тут есть ошибка. Уходи и подумай. Ищи! Медитируй!

Я живу обычной жизнью

Однажды Бокудзю спросили:

– В чем именно заключается ваше послушание? Какова ваша религиозная дисциплина?

Он отвечал:

– Да ни в чем. Я живу обычной жизнью – это моя дисциплина и послушание. Когда я голоден, я ем. Когда я хочу спать, то сплю.

Вопрошавший был озадачен. Он заметил:

– Но я не вижу в этом ничего особенного.

Бокудзю сказал:

– Но в этом вся суть. Нет ничего особенного. Все, кто жаждет чего-то особенного, являются эгоистами.

Вопрошавший все еще не понял и продолжал допытываться:

– Но это делают все: когда голодны – едят; когда хотят спать – спят.

Бокудзю засмеялся и сказал:

– Нет. Когда вы едите, то делаете тысячу и одну вещь: вы думаете, вспоминаете о чем-то, мечтаете, воображаете. Вы не только едите. Когда я ем, то я просто ем: тогда для меня существует только еда и ничего больше. Когда вы спите, то видите сны, может быть, кошмары. Когда же я сплю, то просто сплю – не существует больше ничего. Когда есть сон, то для меня есть только сон. Нет даже Бокудзю. Когда я гуляю, то существует только прогулка, нет никакого Бокудзю – только прогулка.

Не оставлять следов

Собравшись умирать, дзенский монах Бокудзю попросил своих учеников принести все его книги, все, что он сам написал, и то, что с его слов записали ученики. Все это было сложено в кучу, но они не могли понять, что он собирается делать. А Бокудзю начал сооружать из книг костер.

Ученики закричали в ужасе.

А Бокудзю им сказал:

– Я собираюсь уйти и не хочу оставлять за собой следов. Я не должен оставить даже одного отпечатка своих ног. Отныне тот, кто пожелает следовать за мной, должен будет следовать за собой. Тот, кто захочет понять меня, должен будет понять себя. Вот почему я уничтожаю все эти книги.

Не что, а кто