Большая книга заговоров-2

Я была замужем, имела сына. Но встретила мужчину и полюбила его. Он так же, как и я, был женат. Встречались мы с ним почти целый год украдкой, то у подруг и друзей, то на даче, а иногда просто оплачивали номер в гостинице.

В то время мне казалось, что я готова за него умереть.

Я просыпалась утром и ложилась с его именем. Я наряжалась и покупала косметику только для него.

Когда я заводила разговоры о том, что мы могли бы не мучиться, а сойтись и жить вместе, то в ответ мой милый говорил, что все далеко не так просто и что нужно потерпеть до более благоприятных времен.

Потом его жена каким-то образом узнала о том, что ее муж изменяет ей со мной.

Начались бесконечные звонки, она плакала и умоляла, грозила и требовала, чтобы я оставила их семью в покое.

А я, признаться, даже радовалась, что ей наконец-то все известно, надеясь, что последует долгожданная развязка.

Но чем больше накалялись страсти, тем сильнее я желала быть его женой, а не любовницей.

Однажды она застала нас вместе: наверное, она за нами следила. Он убежал, а я осталась с ней наедине. Мы проговорили, а вернее, скандалили с ней целых два часа. Обе злые, потные, страшные, мы до такой степени ненавидели друг друга, с наших языков лилась такая грязная брань, которую я вряд ли смогу когда-нибудь забыть и замолить.

В конце концов, обессилев от ругани, мы разошлись.

Прежде чем уйти, его жена мне сказала:

– Сегодня я поняла, что тебя, гадина, ничем не проймешь: ни слезами, ни мольбами. Я вижу, ты готова разрушить семью, лишь бы только своего добиться. Я и мои дети были счастливы и любимы, а ты влезла и все уничтожила. Но я тебе сделаю, чтобы и ты испытала истинное горе. И я знаю, чем можно тебя пронять. Я возьму грех на свою душу и сделаю гадость твоему сыну. Ты будешь плакать, а я буду, глядя на твои слезы, радоваться.

Вот так она сказала, Наталья Ивановна, и как она сказала, так и сделала. Мой мальчик сошел с ума. Его лечили, но все бесполезно, а потом он выбросился из окна.

Это я виновата: ведь я могла бы отступиться от этого мужчины, и мой сын был бы теперь живой и здоровый.

А мой милый так и остался в своей семье, я же потеряла самое дорогое.

Нет мне никакого прощенья, и жизнь мне больше не мила».

Оберег на детей при вражде взрослых

Между Покровом и Родительской субботой покупают красную ленту, вяжут на ней сорок узелков и говорят:

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Заговариваю я тело бело.

Закрепляю его крепче стали и булата,

Крепче всякого каленого уклада.

Вяжу я свою невидимую прядь,

Чтобы никто раба Божьего не мог взять:

Ни делом проворным, ни словом заговорным,

Ни через печь, ни через свечу,

Ни через святую воду.

Со мною святые апостолы оберег читают,

Дитя мое от врагов заслоняют:

Никита Столпник, Гавриил Архангел,

Михаил Архангел, Георгий Храбрый,

Иоанн Предтеча и Спас Милостливый.

А кто к моему ребенку подступится, подойдет,

Тот от моего заговорного слова не уйдет.

Небо моим словам,

Земля моим делам.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Если родители против крещения ребенка

Из письма: «Мне семнадцать лет. Меня не крестили, так как мои родители – неверующие люди. Прочитав Ваши книги, я поверила в Бога.

Будет ли мое крещение правильным, если мои родители не разрешают мне покреститься в церкви?»

В Законе Божьем сказано, что нужно чтить и слушать своих родителей. Но Господь говорил: «Кто любит отца и мать более, нежели меня, не достоин меня» (Мф. 10.37). И в деяниях апостольских говорится, что подобает подчиняться более Богу, нежели людям.

Грех кровосмешения

Из письма: «У меня есть дочь и сын, они уже взрослые, и сейчас у них уже свои семьи. Но они с детства живут половой жизнью между собой. И сейчас, несмотря на то что у них свои семьи, это их не останавливает и они встречаются. Находят для этого и место, и время. Я думаю, что это все из-за проклятия моей матери. Она меня проклинала, когда я ходила беременной».

Письмо, конечно, страшное и грех ужасный. Но снять с таких людей порочную страсть можно:

Держу ключ во рту, метлу на хребту.

Иду мимо дерьма,

Оно так вонью прет,

Вздоху, продыху не дает.

Так бы гадко воняла,

Продыху, вздоху не давала