Большая книга заговоров

«Мне 45 лет. Я всегда презирала пьющих людей. Бросила мужа за то, что пил, не хотела, чтобы дети видели пьянку и имели перед глазами подобный пример для подражания. Моя работа была связана со спиртным, но я совершенно не пила.

Когда-то давно, еще до замужества, я как-то в девичьей компании выпила капельку ликера, и мне было так плохо, что меня отхаживали весь вечер. С тех пор при мысли о выпивке меня начинало тошнить, другого слова не скажешь. Так я жила. Не хорошо, не плохо. Растила детей, замуж не выходила – не звали. Но при этом не считала это трагедией. Мне с моими детками было и так хорошо. Доченька вышла замуж, уехала за границу. Опять же я не страдала, а чего страдать, если она счастлива? Особняк у нее на сорок комнат, прислуга в доме, два бассейна. Все есть.

Потом сын получил хороший чин и уехал в Москву. И вот я вышла замуж. Вся нерастраченная нежность для моего Павлика. Теперь так уже не живут, как мы жили. Мы торопились жить, наверстать то, что пропущено. Зимой бегали на лыжах, вечерами гуляли на улице, и даже если мы молчали, нам было хорошо. Но беда не спрашивает разрешения. Однажды мы были в лесу, был замечательный летний день. Мы расположились удачно: лес и двадцать метров до реки. Кругом были люди, играл магнитофон. Муж пошел окунуться в воду, я же, лежа на подстилке, задремала.

Кто-то завозился рядом в пакетах с едой. Я думала, что это муж, и раскрыла глаза, чтобы предложить поесть. Но каково же было мое удивление, когда я увидела, что в сумках рылась цыганка. Естественно, я возмутилась. А цыганка сказала, что она просто хотела посмотреть, есть ли у меня пустые бутылки. Мы стали ругаться. Я запомнила, что кричала ей, что здесь отдыхают приличные люди, а не алкаши, и бутылки пусть она ищет в другом месте. Я ее, видимо, оскорбила, мы друг друга сильно взвинтили. Во первых, меня задело, что она пыталась меня обворовать и ее фраза про пустые бутылки – это просто отговорки. Ведь она могла спросить, есть ли у меня пустая посуда. Ее же задело, что я назвала ее грязной и хитрой воровкой.

Одним словом, уходя, она сказала:

– Ты меня попомнишь. Ишь цаца! Не пьет она. Бутылок у нее пустых не бывает. Будут! Только одни бутылки у тебя и будут! Алкашка.

– Я не алкашка, – зачем-то оправдывалась я со злостью, – я вообще не пью.

– Не пила, так будешь пить, – захохотав, сказала она. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал мне, что ее слова сбудутся, я бы не поверила.

Но знаете, Наталья Ивановна, с какой-то минуты, с какого-то часа завелись адские часы. Рукой ли дьявола, языком ли той цыганки они завелись. Нет такого дня, чтобы я не напивалась. Муж долго боролся, но в конце концов бросил меня. Квартиру я пропила. Болтаюсь, как дерьмо в проруби. Пыталась наложить на себя руки, не могу, боюсь.

Знаете, как ко мне попала Ваша книга? Я обреталась на вокзале, украла сумку, а в ней – Ваша книга и письмо женщины к Вам, где она благодарит Вас за помощь. Пишет, что, если бы не Вы, она погибла бы и что с Вашей книгой не расстается, носит ее с собой повсюду. А я вот у нее украла сумку с Вашей книгой и письмом к Вам. Если эта женщина прочтет мое письмо, пусть она меня простит. Может быть, Бог послал мне эту книгу через нее. Сейчас допишу и пойду выпью за ее здоровье на ее деньги.

Наталья Ивановна, я гибну!

Вот сейчас сижу и думаю. Сказать честно о чем? То ли купить конверт, чтобы отправить Вам свое письмо, то ли пропить эти две тысячи.

Помогите мне!

И какой мне писать адрес? Если до востребования, так я паспорт потеряла. Господи, что мне делать?»

Дополню к письму, что Наташа не пьет, хотя я долго с ней мучилась, снимая с нее порчу на спиртное.

Порча на водку (продолжение)

Из письма:

«Наталья Ивановна. Хочу Вам рассказать случай для примера другим. У нас в цехе умер слесарь. И мы, несколько человек, поехали копать ему могилу. Выкопали и ждем, когда за нами машина придет. День был теплый. Парило. Я от нечего делать ходил между могилами: читал надписи, смотрел фотографии на памятниках. Подошел к свежей могиле, смотрю: на ней в тарелке еда и бутылка водки, запечатанная. Я ее сунул в пакет, думаю, отнесу домой, может, пригодится. Денег же стоит. Сам я почти не пью, но жадноват по характеру, как считает моя жена. Сам же я считаю, что не жадный я, а хозяйственный. Для кого же ее поставили? Не я, так другой возьмет. Ребятам, с которыми вместе копали могилу, бутылку не показал: выжрут и спасибо не скажут. Скоро картошку копать, пригодится, в общем.

В выходной приехал сын Андрейка в гости, я ему эту бутылку и поставь на стол. За вечер он ее почти всю выпил.

Сидим, разговариваем, он от нечего делать бутылку крутит, а потом говорит:

– Батя, тут что-то написано.

А там и правда что-то написано. Я взял очки и стал читать, и знаете, что прочитал? Кто мою пьянку помянёт, тот с того часу запьет. Аминь.

И так мне сделалось нехорошо на душе. А Андрей каждый Божий день стал пить, как сдурел. Пьет и все колотит в доме как ненормальный.

Пошел я к одной знахарке, дал ей фотку Андрея посмотреть, а она пальцем тык в него: