Большая книга заговоров

Из письма: «Наталья Ивановна. Я угнал машину и в бардачке нашел клубок серых ниток с приколотой молитвой. Стал читать и понял, что это оберег от воров. Там были такие слова: «Кто мое возьмет, тот вскоре помрет». Записку я выкинул. Помню, так мне плохо стало. Я бросил машину. Дома меня сильно залихорадило. Думал, просто перенервничал, высплюсь – пройдет. Но занемог не на шутку. Жена моя про мои дела не знает, но стала убеждать меня, что это дело рук моей бывшей жены. Известное дело, женщины валят друг на друга. Но поскольку я вторую жену очень люблю, то поддался ее уговорам, и она повела меня к какой-то бабусе. Когда мы пришли, жена и говорит:

– Погадайте, пожалуйста, я считаю, что его портит бывшая жена. Он уже два месяца как ни с того ни с сего заболел, еле ноги таскает.

Бабуся карты разложила и говорит:

– Нет, его не первая жена портит. Он сам виноват в своем горе. Вот видишь карта, это кража. Он украл что-то заговоренное и потому кончается.

Жена моя ей:

– Да вы что такое говорите! Я к вам как к человеку пришла. Его кое-как уговорила, а вы плетете Бог знает что. Из-за вас я перед мужем дурой буду выглядеть.

И мы ушли. А на другой день я к этой знахарке один пошел.

– Был, – говорю, – грех. Но жена не знает и не должна знать.

И рассказал ей все и про клубок, и про молитву, что лежала в машине.

Бабка тогда достала вашу книгу и говорит:

– Вот книга Степановой. Почитаешь, вернешь. Я тебе не смогу помочь. Гадать гадаю. Иногда по ее книге лечу людей. Вроде получается. Но тут, думаю, не справлюсь.

Сел я в ванной и стал читать Вашу книгу, а там та, Ваша, молитва. Я до такой степени испугался! Думаю, хана мне теперь, решил вам написать честно. Если будете печатать мое письмо, не называйте имени и адреса».

Как же снять заклятие?

Берут три ивовых прута без листьев, секут землю и себя попеременно. Говорить считку следует сорок раз. После этого держат пост три дня. И не крадут более никогда, чтобы не умереть. Сеченная земля принимает кару за вас и задавит, если слово не сдержите. Я свидетель этому.

Мать-сыра земля, возьми кару за меня,

как возьмешь меня после смерти. Аминь.

Расплата за кошку?

Из письма:

«Когда я был пацаном, мы с другом как-то решили от безделья устроить охоту на кошек. Стреляли в них из рогаток, одной выбили глаз, одну повесили, одну кошку Борька облил керосином и поджег.

Вечером к нам домой пришла Фима-колдунья. Мы с Борькой ее звали Бабка-Фимка. Она зашла и не смотрела на меня. Разговаривала с матерью и плакала. Это ее кошку мы с Бориской сожгли. Матери было неудобно за меня. Фиму она уважала, та вылечила ее от какой-то болезни. Лечила и меня от грыжи, когда я был грудным. Мне об этом не раз говорили в семье. Фиму все любили и уважали. В нашей деревне не найти семьи, которая бы не обращалась к Фиме хотя бы раз в жизни. Казалось, что нет такого вопроса, который она бы не разрешила: скотина ли заболеет, ребенок ли, взрослый – все она могла.

Церкви в деревне не было, так она и отпевала, и крестила, не отказывала никому. За работу брала, но раздавала тут же людям. Знал ли я, что это был ее кот? Конечно, знал. Он везде бегал за ней. Иногда она шла тихонько, а кот сидел у нее на плече. Борька был старше меня, и я подчинялся ему. Все получилось тогда быстро, я и рот не успел открыть.

– Вот, смотри, ведьмин кот, его-то мы и зажарим, – сказал Борька.

Борька сгорел в тракторе несколько лет спустя. Об этом мне рассказала мать, приехавшая навестить меня в училище. Я ел привезенные ею пироги, а она мне рассказывала.

– Фима еще тогда сказала мне, когда приходила к нам и плакала, помнишь?

Да, я все помнил, как будто это было вчера. И ее слезы, и все то, что она говорила.

– На твоего не могу зла держать за сгоревшую мою скотинку, потому как бестолковый он еще. И не он жег, не он придумал казнь моему котику. Ты же знаешь, Катя, как я его любила, котика моего. Он один был у меня жива душа в доме. Я ли людям не помогала? И днем и ночью, бывало, идут. Никого не обобрала, а всех наделяла…

И правда, у Фимы были самые большие огурцы и морковка. Яблок была прорва, она всегда выставляла корзины с яблоками за калитку для нас, ребятишек. Бери – не хочу. Мать предлагала ей, мол, хочешь, Фимушка, я тебе самого лучшего котенка достану.

Та как отрезала:

– Нет, более не заведу кота, не могу. Помолчав, мать робко ее спросила:

– А к Борискиной матери не ходила? Фима покачала головой: зачем, мол?

– Да пусть хоть выпорет, все наука будет, – сказала мать.

– Нет, не пойду. Его круг мой накажет, хоть бы я и не захотела того. Это от меня уже не зависит.

Когда она ушла, я спросил у мамы, что это за круг такой? Что это Борьку накажет? Мать пожала плечами:

– Бог ее знает, но каждое слово у нее исполняется, это уже проверено.

Наталья Ивановна, как понять те Фимины слова о круге, который наказал, заживо сжег Бориса спустя 5 лет?

Самое интересное, что он сжег кота 7 июля, на Ивана Купала, и сгорел Борис тоже на Ивана Купала.

С уважением, Косолапов М.».