Большая книга женского счастья

Все страдания людей, по крайней мере вышедших из юности, глубоко укоренены в смерти, хотя большинство об этом не подозревают. Обычно люди говорят, что некий человек умер от такой-то и такой-то болезни. Дело в том, что сама возможность смерти, мысль о том, что он может умереть, делает человека уязвимым для всех видов страдания. Как только человек начинает чувствовать, что движется к смерти, для несчастья открываются все двери, и он начинает страдать. Представьте себе, например, что здоровый человек узнает, что завтра наверняка умрет, так он тут же обязательно заболеет. Если мы знаем, что беда с нами произойдет в будущем непременно, то она произойдет, можете не беспокоиться. Но ведь все мы знаем, что когда-нибудь умрем… Как же мы можем быть счастливы?

Человек сам открывает себя для всех страданий. Он перестает сопротивляться несчастью – зачем, ведь ему все равно умирать? И поскольку он уверен в смерти, он устранился от своего сознания, которое действовало как стена, то есть служило преградой на пути страдания. Теперь он приготовился к смерти – и стали приходить несчастья.

Сам страх смерти является источником человеческого страдания. Происходит это потому, что мы не осознаем себя, то есть, как правило, не ощущаем то, что внутри, все наши чувства сосредоточены либо на теле, допустим, на руке, ноге, голове, сердце, желудке, либо на чувствах, допустим, несчастной любви. Нет ощущения: «Я есть». Получается, что все наше сознание сосредоточено на доме, а не на обитателе дома, каковым, по сути, является человек. А когда дом начинает разрушаться, кажется, что все, конец. Но если мы поймем, что только живем в своем доме, и даже если дом рухнет, мы останемся, это изменит наше состояние. Тогда страх смерти сойдет на нет, и не-счастья как состояния не останется вовсе.

Предварительная практика 3. Кто сказал, что меня не будет?

Как обычно, запритесь на 15 минут в комнате, где никого нет, но зато есть два стула. Приготовьте диктофон.

Поставьте стулья спинками друг к другу. Включите диктофон. Сядьте верхом на первый стул, положите подбородок на спинку, спросите:

– Из чего состоит мое тело?

Пересядьте на второй стул, ответьте первое, что придет в голову. Пересядьте на первый стул и спросите:

– Может ли мое тело жить самостоятельно, не подчиняясь приказам разума и души?

Пересядьте, ответьте. Снова пересядьте на первый стул и спросите:

– Из чего я состою, кроме тела? Пересядьте, ответьте. Вернитесь на первый стул, спросите:

– Что будет с моим телом после смерти?

Пересядьте, ответьте. Сядьте на первый стул, спросите:

– А что будет с моими разумом и душой?

Пересядьте, ответьте. Вернитесь на первый стул и спросите:

– Может быть такое, что душа и разум, оставшись без тела, станут жить самостоятельно?

Пересядьте, ответьте.

Выключите диктофон, примите теплый душ, больше не думайте в этот день о диалоге с собой. А через сутки возьмите лист бумаги и включите диктофонную запись. Перед этим крупно напишите сверху на листе: УМИРАЕТ ТОЛЬКО ТЕЛО. Сделайте опорный конспект своей беседы с собой. Прочитайте, что у вас вышло. Мы наверняка знаем только одно: умирает тело; но человек – это не только тело, это еще душа и разум. Мы мало что знаем об их жизни после отделения от тела. Но она продолжается! Вот и получается, что «нет, весь я не умру», как говорил А.С. Пушкин. Стало быть, смерть – это нестрашно, естественный неизбежный процесс отмирания тела, переход к качественно иной форме бытия. Бояться нечего.

Страдание и напряжение

Не-счастье (правильнее было бы сказать «не-счастность», но нет такого слова, что же поделаешь) появляется от напряжения. Напряжение указывает на то, что вы недовольны тем, какова вы есть, что вы стремитесь стать такой, какой вы пока не являетесь. Все, что вы желаете, что должно осуществиться в будущем, – против вас такой, какая вы есть, и это создает напряженность. Чем более труднодостижимым является идеал, тем сильнее будет напряженность. Поэтому, например, материалист обычно не так напряжен, как человек религиозный, потому что религиозный человек стремится к невозможному, далекому. Расстояние до этого прекрасного далека настолько велико, что только очень большая напряженность может заполнить разрыв.

Если только мы полностью принимаем себя такими, какие мы есть, тогда напряженность отсутствует. Такое полное приятие является чудом, единственным чудом на Земле! Было бы весьма удивительно, если бы удалось найти человека, который полностью принимает себя.