Большая книга женской мудрости (сборник)

В курятнике жили ленивые куры. Маленькие свои яйца они несли нерегулярно, от случая к случаю. Получалось два-три яйца в неделю. Но зато, когда кто-то из них сносил очередное яичко, поднимался переполох восторга. Прибегала хозяйка и уносила эту ценность в дом.

Хозяйка была недовольна тем, что куры несутся плохо, и купила новую красивую курицу. Ах! Какая это была курица! Всем курицам курица! Перья ее переливались оттенками золотых и огненных красок, от желтых до красно-коричневых и жарких.

Но главное достоинство курицы заключалось в том, что она приносила яйца каждый день, а в каждом яйце было по два желтка. Ясно, что куры встретили пришелицу крайне недружелюбно. Они раздували перья и кудахтали изо всех своих курячьих сил.

«Куд-куда ты пришла? У нас и так тесно! Ко-ко-ко-ко-коленька! Скажи-ка ей, пусть уйдет!» Коленька даже закудахтал от удивления, и ничего не мог толком прокукарекать, потому что, как ни странно, а вот петуху-то Коленьке новая курица как раз очень нравилась.

Наконец, гостье надоело кудахтанье, и она снесла золотое яичко.

И куры успокоились. Все. И сразу.

В курятнике стало сказочно тихо. Никто не хотел поднимать переполох. Яичко закатили в угол и спрятали от хозяйки.

49. Барбарисовые заросли

«Вот бы спрятаться в барбарисовые заросли, чтобы ни один змей не посмел потревожить мой покой», – думала маленькая птичка по имени Чи. Она надела самый неприметный, самый серенький фартушек и принялась за дело.

Довольно быстро Чи смастерила гнездо из веточек, хвоинок и высохшего прошлогоднего мха. Когда работа была закончена, она отложила в гнездышко четыре пятнистых яичка и накрыла их своим легоньким теплым пушистым тельцем.

На ту беду неподалеку появился амурский полоз По. У него как раз по плану сегодня был яичный день. И По, царственно щеголяя золотыми обручами на панцирном черном шелке своего мускулистого тела, влез на тонкое дерево, выглядывая добычу. Патриарх знал, что яйца, добытые в барбарисовых зарослях, самые вкусные! Ага! Углядел! Очень хорошо! И По осторожно направился к небольшому гнездышку замершей от ужаса птички. Показав чудеса акробатики и не попортив шкурку, По очень быстро оказался возле гнезда.

– Ах, здравствуйте, милый По! – запела сладкоголосая Чи. – Я совсем недавно была в гостях у Вашей матушки, и она велела передать Вам низкий поклон! Она так восхищается Вами!

По так сильно растерялся, что укололся от неожиданности. Он считал себя самым лучшим в лесу. И не хотел показывать перед какой-то птичкой, что совсем не знал своей матери. Не то чтобы он ей не помогал, но даже и совсем не помнил! Но и Чи прекрасно знала об этом. Она видела несколько лет назад, как растолстевшая полозиха откладывала яйца в прелую труху возле старого кедра, и тут же бросила их на произвол судьбы. Конечно! Какое тут может быть правильное воспитание!

– А что еще говорила моя матушка? – спросил По.

– О! Она так гордится Вами! Она говорит, что Вы самый, самый красивый, самый воспитанный и самый добрый змей не только в нашем лесу, а и, пожалуй, во всем мире! И, Вы знаете, я думаю, что она совершенно права!

У бедного полоза даже глаза округлились от сладкой песни.

– Да. Я такой, – сказал он. – Передайте ей, что я очень люблю ее, очень.

Птичка затаила дыхание.

– И… как Вас зовут, уважаемая?

– Чи! Меня зовут Чи!

– Та вот, уважаемая Чи! Если Вам понадобится, ну, там, какая-нибудь помощь, я всегда рад помочь! Всегда рад! – И По, гордо держа голову, так же плавно выполз из колючих зарослей, как и вполз…

Когда вылупились птенчики и стали просить открытыми клювиками пищу, у Чи начались бесконечные перелеты за насекомыми и гусеницами. Но она никогда не забывала каждый день на ночь давать им уроки правильного воспитания.

– Помните, дети мои! – наставляла она. – У вас нет острых зубов, как у тигра. Нет сильного тела, как у полоза. Но даже при самых невероятных, самых ужасных обстоятельствах оставайтесь всегда предельно вежливыми!

50. Воробей и солнце

На двадцать пятом этаже сидел воробей и радовался, оттого что раньше всех увидел краешек восходящего солнца.

Светило потягивалось длинными лучами, проникая во все прямые и косые улочки Ивантеевки, и ласково грело воробья. И у него в груди что-то взорвалось и чириканьем вырвалось на волю.

– Здравствуй, Солнышко! – воскликнул воробей.

Утреннее солнце нежно и мудро улыбалось в ответ.

– Чего верещишь? – прилетела Галка. – Червяка нашел на крыше, что ли?

– Тебе не понять, – ответил воробей.

– Где-то увидел хлебную корку? – появился откуда-то скворец.

– Да нет же, – чирикнул воробей.

– Да он вопит, потому что влюбился! – царапнула воздух гаканием чайка с по мойки.

– Не угадал никто! – заключила ворона. – Ха! Ха! Ха! Кар! Так чего же все-таки ты чирикаешь?

– Солнышко увидел, радуюсь.

– Оно ведь каждый день бывает! – удивились птицы.

– А я каждый день и радуюсь, – ответил воробей.

51. Картошка, солнце и склероз