Большая корабельная неправда (СИ)

— Это застывшая лава. Здесь вулкан неподалеку.

Оглядевшись, Сашка сперва увидел людей. Они рассеялись вдоль воды, что-то выливали в нее из больших пластиковых бочек, тех самых, которые занимали большую часть груза катера. И только потом увидел за катером высокий берег, а над берегом — торчащий вверх разломанный неаккуратный горб, над которым поднимались черные клубы.

Он далеко, понял вдруг Сашка. Как на картинке. Он как будто внутри большой голограммы, только в ней нет стенок, а есть «далеко» и «не очень далеко».

Но вот же вода.

Настоящая.

Не льющаяся из крана.

И берег. Неровный, сыплющийся под ногами.

Настоящий.

Он сел прямо в воду, потому что голова закружилась.

Посидел с закрытыми глазами, снова открыл их.

Неимоверно огромный берег никуда не исчез. Над головой была пустота, только где-то очень высоко проплавали эти белые и драные клочья, которые, кажется, назывались «облака».

И мама обняла его.

— Ты как себя чувствуешь? Отнести тебя в катер? Вас должны были готовить к настоящему пространству, но ты первый вышел из корабля, кто его знает, как оно бывает…

— Оно все взаправдашнее… — прошептал Сашка.

— Взаправдашнее, — подтвердила мама. — Настоящее.

— Значит, и Земля была по-настоящему.

Она помолчала, обнимая его.

— И Земля, да. Ох, Сашка, Сашка… И почему ты нам так не поверил?

— Голограммы нельзя потрогать, — сказал упрямо Сашка.

— А этот берег — можно.

— И мы должны здесь жить?

— Нет, мы не будем здесь жить. Мы найдем себе другую планету. А на этой нет никакой жизни. Но мы оставили здесь бактерии и водоросли, и они когда-нибудь сделают здесь атмосферу и нормальную жизнь. Тогда здесь тоже поселятся люди. Пойдем, — сказала она, увлекая его за собой.

— Я не хочу уходить!

— Надо, Сашенька. Катер сейчас улетает. Мы все уходим. Остальные уже вылили наши водоросли в море. И пожалуйста… обещай больше не пытаться открывать внешние люки корабля. Ты теперь знаешь, что за ними действительно пустота.

Сашка замолчал. Настоящее дали подержать в руках — и оно снова исчезало.

Но главное — оно было…

Пустые бочки сложили горкой на камнях. Забрались в катер, пристегнулись. Каждое кресло обволокло своего человека специальной пенкой — это называлось не то «дезактивация», не то «дезинфекция».

Под ними снова поворачивалась Планета. Или даже теперь просто планета. Одна из многих. Мир оказался вдруг такой большой, а Сашка — такой маленький… И было от этого почему-то легко.

Потому что его здесь никто не обманывал.