Большая кровь

Технику Старинов испытывал до ноября 1939-го, пока его не отправили начальником группы разминирования на Карельский перешеек. Если вспомнить, что финская служба заграждений довела красноармейцев до состояния массового психоза, становится ясно, что «минную войну» товарищ Старинов финнам проиграл. Вдобавок, уже по окончании боев при разминировании получил ранение правой руки и справку об инвалидности. Тем не менее в августе 1940 года Старинова назначили начальником отдела минирования и заграждений Главного военно-инженерного управления.

На некоторое время Илья Григорьевич выпадает из поля зрения и вновь обнаруживается уже в июне 1941-го в Белоруссии. О том, что он там делал до 22 июня, сам Старинов предпочитал не распространяться. Резун (Суворов) предполагает, что готовился кдиверсиям на территории Польши, оккупированной рейхом, — впереди победоносной РККА, но это ерунда — Илья Григорьевич кроме взрывного дела больше никакими навыками диверсионной работы не владел. Мне представляется совсем простая штука

— Старинову на вражеской территории предстояло заниматься тем же, чем он занимался на Карельском перешейке, то есть разбором вражеских инженерных заграждений.

Однако ситуация сложилась таким образом, что 28 июня он был назначен начальником оперативной группы заграждений на Западном фронте (с 13 июля, по совместительству, еще и начальником оперативно-учебного центра Западного фронта). Потрясти чем-либо наступающий Вермахт начальнику «западных заграждений» не удалось. А в сентябре 1941 года он со своей группой оказался в Киеве. О том, как с инженерным управлением 37-й армии Андрея Власова Старинов поднял на воздух Крещатик вместе с мирными жителями, «солдат XX века» тоже не распространялся , предпочитая сразу же переходить к Харькову. А ведь за тогдашнее дело ему вполне можно было в 90-е годы ответить перед суверенной Украиной как военному преступнику.

Забавно — взрыв дома № 17 по улице Дзержинского тоже приписывают Илье Григорьевичу, как будто он сам туда закладывал взрывчатку. Да нет, друзья, Старинов ничего лично не закладывал — он являлся начальником оперативно-инженерной группы Юго-Западного фронта, имел в распоряжении 5 саперных батальонов и 5 оперативных групп. Занимались все эти силы тем, что старались при отступлении взорвать все мало-мальски ценные военные и экономические объекты, чтобы они не достались врагу.

Никакой «гениальной операции» по уничтожению штаба 58-й Дивизии во главе с генерал-лейтенантом Георгом фон Брауном не существовало в помине — все было делом случая. Минирование Харькова (второй столицы Украины) осуществлялось так же, как и минирование Киева — во все наиболее крупные и представительные здания в центре города тоннами «загружали» взрывчатку с радиоуправляемой системой подрыва. И так же как в Киеве, немецкие саперы все это дело потом вытаскивали, опять-таки тоннами, из подвалов наружу (эти операции в Киеве зафиксированы немецкой кинохроникой). С одним исключением — в доме № 17 по улице Дзержинского разминирование провели без особого рвения. Один заряд в подвале нашли, а второй — нет (рыться в куче угля никто, видимо, не захотел). Советским саперам, наугад нажимавшим на кнопки передачи радиосигнала подрыва в десятках километров от города (в расчете, что хоть что-нибудь да взорвется), повезло. Однако еще больше им «пофартило», когда именно в это здание (дом № 17) въехал штаб 58-й дивизии. Вот так и родился (во многом стараниями самого Старинова) миф о «спецоперации». Однако история эта сделала Илье Григорьевичу имя, и он пошел в гору.

Ноябрь 1941 года — Старинов назначается начальником штаба инженерных войск Красной Армии. Но уже через месяц его перебрасывают на Южный фронт — начальником оперативносаперной группы в районе Ростова. В апреле его назначают командиром 5-й отдельной инженерной бригады на Калининском фронте. В составе бригады — пять батальонов (около 4 тысяч солдат и офицеров). Задача — устройство противотанковых и противопехотных полос.

С августа 1942 года Старинов — начальник Высшей оперативной школы особого назначения Центрального штаба партизанского движения. Как отмечают многие авторы, «готонил специалистов и командиров высшего класса». Во-псрных, что такое «высший класс» и кто этот класс присваивал? Во-вторых, когда же это Старинов успел их наготовить, если уже черсч месяц его отозвали в Москву и назначили помощником по диверсии к начальнику ЦШПД Пономаренко? В его задачу входило составление инструкций по подрывному делу и теоретическая проработка некоторых операций.

В марте 1943-го Старинова назначили, ни много ни мало, членом Военного Совета Юго-Западного фронта! И вновь, уже через пару месяцев, отозвали с этой должности и сделали заместителем начальника Украинского штаба партизанского движения.