Большая кровь

Завязался напряженный бой. Атака следовала за атакой. Наши летчики старались держаться вместе, чтобы можно было прикрывать друг друга. Бой продолжался 8—10 минут...

Создалось очень трудное положение. Я пошел в атаку на врага, а меня, в свою очередь, преследовал «мессер». Капитан Мажаев взял его под обстрел. Одновременно фашистские «Ме-109», ранее вышедшие из боя и набравшие вновь высоту, стремились атаковать Мажаева. Наперерез врагу ринулся лейтенант Рябцев. В пылу боя Петр израсходовал и боекомплект, а преградить путь к самолету Мажаева надо было во что бы то ни стало.

Вот тут-то и созрело у отважного летчика решение таранить ведущий истребитель врага. Резко развернув свою «чайку», Рябцев пошел на сближение с противником...» (Тамже, с. 50).

А теперь опишем бой так, как он, судя по всему, протекал на самом деле.

Вылетевшее на перехват немецких бомбардировщиков звено капитана Мажаева в свою очередь было перехвачено прикрывавшими «бомбовозы» истребителями Люфтваффе. После серии атак «маятником» (это видно из описания боя Жидовым) «возникла необходимость выйти из боя», то есть попросту сбежать. Мажаев попал в клещи и не мог из них вырваться, самолет Жидова был подбит; возможно, в первые же минуты боя был сбит Назаров, а Рябцев, потерявший ведомого, расстрелял весь боезапас впустую. Главная проблема заключалась в том, что тихоходная «чайка» даже убежать не могла от «мессера» — скорость не позволяла, так что таран Рябцева был как нельзя кстати. Итог боя — 2 (а возможно и 3) самолета потеряно, так как поврежденный истребитель Жидова, приземлившийся в Пружанах, отремонтировать не успели — на следующий день там уже были немцы.

* * *

Наиболее добросовестные эксперты обратили внимание на один немаловажный факт в начальной стадии Отечественной войны — неспособность советских войск выходить из окружения. РККА как не умела делать этого в середине (см. свидетельства Жукова о маневрах БВО в 1935—36 гг.) и конце 30-х, так и не сподобилась научиться к лету 1941-го. Ведь смешно предполагать, будто немцы могли плотным непроходимым кольцом перекрыть район Лида —Волковыск ил и район Налибокской пущи, где полно лесов, болот, рек и т.п. — то есть щелей, через которые можно было свободно пройти, а не просочиться даже. Что ж не прошли, не просочились? Отчего главные силы Павлова задохлись в кольце западнее Минска?

Одна из причин в том, что как организованной силы большинства воинских формирований уже не существовало. Впервые столкнувшись с силой более мощной, нежели машина сталинской империи, простой люд, согнанный по мобилизации под ружье, стал разбегаться кто куда.

«Вконцеиюня 1941 г. район шоссе Волковыск—Слоним был завален брошенными танками, сгоревшими автомашинами, разбитыми пушками так, что прямое и объездное движение на транспорте было невозможно...Колонны пленных достигали 10 км в длину» (Солонин М. 22 июня... М., 2007, с. 105).

Однако это только часть правды. Другая часть заключается в том, что многие соединения продолжали сопротивляться и пытались пробиться из окружения. Так почему не выбрались? Вновь вспоминаем доклад комдива Никишева за январь 1940 года про «необычайно низкую обученность войск действиям в особых условиях»: лес, ночь, туман, дефиле и т.д. Говоря грубо, Красная Армия представляла собой одно большое стадо, а стадо, как правило, пасется только на открытой местности — леса боится, потому что там страшно и полно хищников. Но это в чужом лесу, а в собственном?

Обремененное большим количеством техники, это стадо было привязано исключительно к дорогам (напрасно историки полагают, что танкистам БОВО был известен каждый кустик на своей территории, советские танкисты действиям в лесу и на «пере-сеченке» обучены не были), вне дорог они действовал и из рук вон плохо, а в лесной чаще их лупил даже численно уступавший противник — это наглядно продемонстрировала Зимняя война.