Большая лагуна

Вдали показалась тощая фигура генетика Нури Хумрата, совершавшего утреннюю пробежку. Нури Хумрат работал над созданием сверхурожайного сорта маиса — высокоурожайные сорта уже не удовлетворяли возросшее население планеты. Генетик промчался мимо, подняв в знак приветствия руку. Доктор Мокимото успел только поклониться ему вслед, задержав взгляд на неимоверно длинных и тонких ногах ученого; они при беге как-то странно заходили одна за другую, и казалось, что они вот-вот заплетутся и генетик растянется вдоль аллеи, но тот все бежал и бежал, преодолевая ежедневную десятикилометровку.

Не успел доктор Мокимото пройти и десяти шагов после встречи с генетиком, как его мысли отвлекла новая встреча. На этот раз его внимание привлекло небольшое, странного вида растеньице, переходившее аллею. Это был знаменитый заврик. Едва заметно переставляя свои воздушные корни, заврик двигался к светлому солнечному пятну у корней платана. Доктор Мокимото присел на корточки, рассматривая своего питомца, взгляд его потеплел. Заврик напоминал спрута: от крохотного стволика, увенчанного пучочком листьев, опускались коричневые корни. Пройдет не менее тридцати минут, пока заврик преодолеет дорогу, очутится на солнце и так же деловито начнет вгонять свои корни в почву, если, конечно, солнечное пятно не исчезнет, — тогда он поплетется дальше. Несмотря на кажущуюся хрупкость, заврик очень жизнестоек, у него много сил; всю ночь он усиленно питался на тучной почве, а при восходе солнца пустился в путь.

Встреча с завриком окончательно нарушила стройный ход мыслей доктора, он стал думать о будущем своего создания. Пока это только биологический фокус, как расценивают многие его коллеги, хотя все отдают дань гениальности решения. Доктору Мокимото не раз приходила мысль: не нарушает ли его заврик размеренный ход эволюции? Что, если и он в далеком будущем явится совсем в новом качестве, как теперь синезеленая водоросль? Уже писатели-фантасты использовали его в своих произведениях. Он у них превращается то в хищника, брызжущего ядом, то в коварное разумное существо, вытесняющее с Земли весь род человеческий; иные предсказывают, что ходячее растение, имея неоспоримые преимущества перед своими собратьями, вытеснит их, и на месте зеленых лесов будут разгуливать корявые уроды. Только его любимая ученица Вера полна оптимизма и прочит заврикам великое будущее. Недавно на очередной сессии Общества охраны природы ставился вопрос о запрещении вывоза завриков за пределы территории института, хотя об этом уже поздно говорить: почти у каждого любителя-садовода, не говоря уж о ботанических садах и зоопарках, есть эти удивительные создания.

За спиной скрипнул песок.

— Доброе утро, учитель!

— О! Вера! И тебе хорошего начала дня! — Он улыбнулся ей и дотронулся до ее прохладной после купания руки.

— Вы беседуете с моим Вольдемаром?

— Разве это он?

— Ну конечно, учитель. Посмотрите, у него восемь с половиной ножек и носик, как у Буратино. Я его ищу, ищу по всем закоулкам, а он, оказывается, беседует с вами.

— Да, он замечательный собеседник — умеет слушать.

Вера подняла заврика и, держа за кисточку листьев, сказала:

— Сейчас я встретила философа Хикару, он только что вернулся из длительного путешествия и ждет вас в бассейне.

— Благодарю, Вера. Мне так его недоставало все эти дни! Извини, я пойду, чтобы не заставлять его ждать. Действительно, он философ.

— Счастливо, учитель. Я буду в лаборатории водорослей, мне надо посоветоваться с вами.

— Я приду туда. Вера, сразу после встречи с Хикару. — Он хотел было уже идти, но остановился, заинтересованный последней фразой. — Есть интересные мысли?

— Кажется, учитель.

— Ну хорошо. Жди меня, Вера. — Он пошел, оставив ее посреди аллеи созерцающей заврика.

В бассейне размерами в гектар шла азартная игра в ватерполо, обе команды наполовину состояли из дельфинов, природных спортсменов. Вратари-дельфины выказывали чудеса ловкости, отбивая «верные» мячи.

Доктор Мокимото взглянул на ватерполистов, улыбнулся и подумал: «Как расширились возможности человека и его представления о природе после установления контактов с этими высокоинтеллектуальными существами!»

Доктор Мокимото шел вдоль стенки бассейна, вглядываясь в гладкую поверхность воды. На противоположной стороне на трибунах пестрели купальные шапочки и купальники зрителей, в воде, расположившись полукругом, следили за игрой дельфины. Оттуда, издавая тонкий свист приветствия, метнулся к нему один из дельфинов.

— Хикару, друг мой! — Доктор Мокимото приветствовал его, подняв руку. — Как я рад!

Дельфин ответил медленно, с трудом выговаривая слова:

— Кокиси! Здравствуй и ты, мой друг.

Доктор Мокимото пошел к стеклянной будке, в которой находился гидрофон для разговоров с жителями моря, Хикару медленно плыл рядом.

— Давно, давно мы с тобой не виделись, — говорил доктор Мокимото. — Я получал о тебе только редкие известия и радовался, что ты жив и здоров.

На это Хикару сказал что-то очень неразборчивое для постороннего уха, но доктор Мокимото понял.