Большая маленькая ложь

– Удобоварима, – подсказала Мадлен.

– Да, – согласилась Джейн. Она подправила уголок снимка, который только что приклеила, и осмотрела кусок картона. – Он будет единственным в классе без фото отца.

– Это еще не конец света, – заявила Мадлен. Она дотронулась до фотографии отца Джейн с Зигги на коленях. – В его жизни полно замечательных мужчин. – Мадлен взглянула на Джейн. – Досадно, что в классе нет никого с двумя мамами. Или двумя папами. Когда Абигейл ходила в школу на западе, у нас были семьи всех сортов. Здесь, на полуострове, мы считаем себя особенными. Привыкли думать, что здорово отличаемся друг от друга, хотя отличаются только наши банковские счета.

– Я все-таки знаю его имя, – тихо произнесла Джейн.

– Ты имеешь в виду отца Зигги? – Мадлен тоже понизила голос.

– Да, – ответила Джейн. – Его зовут Саксон Бэнкс. – Эти слова она произнесла немного неуверенно, словно это были незнакомые звуки иностранного языка. – Звучит вполне респектабельно, да? Отличный честный гражданин. К тому же весьма сексуальный! Сексуальный Саксон. – Она поежилась.

– Ты когда-нибудь пыталась связаться с ним? – спросила Мадлен. – Рассказать про Зигги?

– Нет, – ответила Джейн.

Ответ прозвучал на удивление формально.

– А почему – нет? – в тон ей спросила Мадлен.

– Потому что Саксон Бэнкс был не таким уж приятным парнем, – произнесла Джейн высокомерным тоном и вздернула подбородок, но глаза ее блестели. – Он вовсе не был хорошим парнем.

Мадлен заговорила своим обычным голосом:

– Ах, Джейн, что же сделал с тобой этот мерзавец?

Глава 31

Джейн не верилось, что она вслух назвала это имя Мадлен. Саксон Бэнкс. Как будто настоящий Саксон Бэнкс был кем-то другим.

– Хочешь рассказать? – спросила Мадлен. – Ты не обязана.

Конечно, ей было любопытно, но не в той степени, как подругам Джейн на следующий день после происшествия. «Давай, Джейн, давай! Расскажи все подробно!» К тому же сочувствие Мадлен не отягощалось материнской любовью, как это было бы с матерью.

– Не так уж это важно, в самом деле, – сказала Джейн.

Мадлен откинулась на стуле. Она сняла с запястья два раскрашенных деревянных браслета и аккуратно положила их один на другой перед собой на стол. Картон с генеалогическим древом она отодвинула в сторону.

– О’кей, – сказала она, понимая, что это важно.

Джейн откашлялась и достала из упаковки пластину жвачки.

– Мы пошли в бар, – начала она.

За три недели до этого с ней порвал Зак.

Для нее это было настоящим шоком. Словно ей в лицо выплеснули ведро ледяной воды. Она полагала, их ожидают обручальные кольца и ипотека.

Сердце ее было разбито. Определенно разбито. Но она знала, это пройдет. Она даже находила в этом некоторое удовольствие, как иногда получаешь удовольствие от простуды. Она упивалась своим горем, часами рыдая над фотографиями, где были они с Заком, но потом осушала слезы и покупала себе новое платье, потому что заслуживала это – ведь у нее было разбито сердце. Окружающие возмущались и сочувствовали ей. «Вы были такой прекрасной парой! Он ненормальный! Он об этом пожалеет!»

Было ощущение, что это переходный обряд. Какая-то ее часть уже оглядывалась на это время издалека. Первый раз, когда у меня разбилось сердце. А другая ее часть любопытствовала о том, что произойдет дальше. Ее жизнь шла своим путем и вдруг – бах! – повернула в другом направлении. Увлекательно! Может быть, получив степень, она год проведет в путешествиях, как Зак. Может быть, станет встречаться с совершенно другим парнем. Неумытым музыкантом. Парнем, помешанным на компьютерах. Ее ждала уйма парней.

– Надо выпить водки! – сказала ей подруга Гейл. – И потанцевать.

Они пошли в бар городской гостиницы. Виды на гавань. Теплый весенний вечер. У Джейн была сенная лихорадка. Чесались глаза, саднило горло. Весна всегда приносила сенную лихорадку, но также и перспективы чудесного лета.

За столиком рядом с ними сидели мужчины постарше, лет тридцати с небольшим. По виду административные работники. Они купили девушкам выпивку. Большие и дорогие густые коктейли. Джейн и Гейл пили их большими глотками, как молочные коктейли.

Мужчины приехали из материковых штатов и остановились в гостинице. Одному из них приглянулась Джейн.

– Саксон Бэнкс, – представился он, беря ее руку в свою огромную ручищу.

– Вы мистер Бэнкс, – сказала Джейн. – Папа из «Мэри Поппинс».

– Я больше похож на трубочиста, – возразил Саксон и, глядя ей в глаза, пропел песенку из этого фильма.

Не так уж трудно взрослому мужчине с черным «Ролексом» и мужественной челюстью вскружить голову подвыпившей девятнадцатилетней девчонке. Смотреть в глаза. Тихо напевать что-то. Не фальшивить. Ну и вот, дело сделано.

– Не упусти возможность, – шепнула ей на ухо подруга Гейл. – Почему бы и нет?

Она не смогла найти причину, почему бы и нет.