Большая маленькая ложь

— Все в порядке, приятель.

— Нет, — возразил Том. — Не в порядке. Не потерплю, чтобы вы докучали моим клиентам. Попрошу вас немедленно уйти. — Том стиснул челюсти.

Грэм постучал сжатым кулаком по столу Джейн:

— Послушайте, приятель, вы не имеете никакого законного права…

— Я не нуждаюсь в юридических советах, — отозвался Том. — А прошу вас уйти.

— Том, мне так жаль, — сказала Харпер. — Мы определенно не хотели…

— Надеюсь увидеть вас обоих в другой раз. — Подойдя к двери, Том распахнул ее. — Только не сегодня.

— Отлично! — Грэм повернулся и указал пальцем на Джейн. — Помните, что я сказал, молодая леди, потому что…

— Убирайтесь, пока я не вышвырнул вас, — угрожающе-спокойно произнес Том.

Грэм выпрямился и взглянул на Тома.

— Вы сейчас потеряли клиентов, — сказал он, вслед за женой выходя за дверь.

— Очень на это надеюсь, — откликнулся Том.

Закрыв дверь, он обернулся и посмотрел на сидящих в кафе:

— Извините за это.

Один из мужчин в комбинезоне захлопал:

— Здорово ты их, приятель!

Женщина с ребенком с любопытством уставилась на Джейн. Зигги вывернулся на стуле, чтобы посмотреть через застекленную стену на Харпер с Грэмом, которые торопливо шли по дощатому настилу. Потом он пожал плечами, взял вилку и принялся с аппетитом есть блинчики.

Том подошел к Джейн и опустился на корточки рядом с ней, положив руку на спинку ее стула.

— Ты в порядке?

Джейн судорожно вздохнула. От Тома пахло приятно. От него исходил этот отчетливый запах чистоты и свежести, потому что дважды в день он занимался сёрфингом, а потом долго стоял под горячим душем. Она знала об этом, поскольку однажды он рассказал ей, как стоял под горячим душем, все лучшие волны, которые перед этим поймал. Джейн пришло в голову, что она любит Тома, как любит Мадлен и Селесту, и что ей будет мучительно расставаться с Пирриви, но что остаться невозможно. Здесь она нашла не только настоящих друзей, но и настоящих врагов. Будущего для нее здесь не было.

— В порядке, — ответила она. — Спасибо. Спасибо за это.

— Извини! О боже мой, извини меня!

Ребенок только что пролил на пол свой молочный коктейль и расплакался.

Том положил руку на плечо Джейн:

— Не разрешай Зигги съесть все эти блинчики. — Поднявшись, он пошел помочь женщине, говоря: — Все хорошо, малыш, сейчас приготовлю тебе новый.

Джейн взяла вилку и отправила в рот аппетитный кусок блинчика с яблочной начинкой. Потом закрыла глаза:

— Ммм.

В один прекрасный день Том осчастливит какого-нибудь везучего парня.

— Я написал, — сказал Зигги.

— Что написал?

Джейн поддела вилкой очередной кусок блинчика. Она старалась не думать о муже Харпер. О том, как он навис над ней. Его тактика устрашения была абсурдной, но она все же подействовала. Ей стало страшно. А теперь еще и стыдно. Неужели она это заслужила? Потому что пнула ногой песок, нацелившись в Харпер? Но она же не пнула саму Харпер! Она точно помнила, что не задела Харпер. И все же. Она не смогла сдержать вспышку гнева. Она дурно себя вела, и Харпер пришла домой расстроенная, а у нее любящий, заботливый муж, который переживает за жену.

— Имя, — сказал Зигги. — Он пододвинул к ней блокнот. — Имя ребенка, который мучает Амабеллу.

* * *

Саманта. Ясно, что муж Харпер больше не позволит ей ходить в «Блю блюз». Я сказала: «Харпер, сейчас ведь не пятидесятые прошлого века! Муж не может запрещать тебе ходить в кафе», но она ответила, что посчитала бы это предательством. Блин! Я бы предала Стью ради кофе у Тома. Боже правый! Я бы даже убила ради него! Но не подумайте, что я убийца! Думаю, дело здесь не в кофе.

* * *

Джейн положила вилку и пододвинула к себе блокнот.

Зигги нацарапал на страничке три буквы: две большие и одну крошечную.

М. а. К.

— Мак, — повторила Джейн. — У нас нет никого по имени… — Она замолчала. О горе мне! — Ты имеешь в виду Макса?

— Злой близнец, — кивнул Зигги.

Глава 59

— Уже два часа. Я уезжаю на встречу, — сказал Перри. — Детей заберет Мадлен. Вернусь к четырем, так что до моего прихода усади их перед телевизором. Как ты себя чувствуешь?

Селеста подняла на него глаза.

Это какое-то умопомешательство. То, что он может вот так себя вести. Словно она лежит в постели с приступом тяжелой мигрени. Словно он не имеет к этому никакого отношения. Шло время, и он быстро приходил в себя. Чувство вины постепенно исчезало. Его тело усваивало вину, как алкоголь. И Селеста участвовала в этом умопомешательстве. Она соглашалась с ним. Она вела себя как больная, позволяя ему заботиться о себе.

Они оба помешанные.

— Хорошо, — ответила она.

Он только что дал ей сильное обезболивающее. Обычно она неохотно принимала анальгетики, будучи восприимчивой к ним, но головная боль в конце концов стала невыносимой. Буквально через несколько минут боль начала растворяться, но все вокруг нее тоже растворялось. Она чувствовала, как тяжелеют и наливаются теплом конечности. Стены спальни как будто становились мягкими, ход мыслей замедлялся, словно она загорала в жаркий летний день.

— Когда ты был маленьким, — сказала она.

— Да? — Перри сел рядом с ней и взял ее за руку.