Большая маленькая ложь

— И конечно, не я, — сказала Мадлен. — Я меньше всего подхожу для этой роли.

— Не говори никому. Я обещала Алексу, что буду молчать как рыба.

— Правильно, — отозвалась Мадлен.

Без сомнения, эта пикантная сплетня перекатывалась по полуострову, как мячик, прыгая от подруги к подруге, от мужа к жене, и скоро настигнет бедную Ренату как раз в тот момент, когда бедняжка будет думать, что больше всего в жизни ее огорчает то, что дочь запугивают в школе.

— Очевидно, маленькая Джульетта хочет пригласить его во Францию, чтобы встретиться с ее родителями, — произнесла Лоррейн, имитируя французский акцент. — О-ля-ля!

— Хватит, Лоррейн! — резко оборвала ее Мадлен. — Это не смешно. Больше ничего не хочу слышать.

Непорядочно было делать вид, что получаешь удовольствие от сплетни.

— Извини, дорогая, — спокойно сказала Лоррейн. — Чем могу быть полезна?

Мадлен оставила заявку, и Лоррейн оформила все со своей обычной расторопностью. Мадлен пожалела, что не послала ей письмо по электронке.

— Значит, увидимся в субботу вечером, — сказала Лоррейн.

— В субботу вечером? О, конечно, на благотворительной ярмарке, — с теплотой произнесла Мадлен, чтобы скрасить впечатление от своей резкости. — Буду с нетерпением ждать. У меня новое платье.

— Нисколько не сомневаюсь, — откликнулась Лоррейн. — Я приду в костюме Элвиса. Никто не говорил, что женщины должны представлять Одри, а мужчины — Элвиса.

Мадлен рассмеялась, снова испытывая симпатию к Лоррейн, чей громкий хриплый смех будет задавать тон веселой вечеринке.

— Значит, увидимся там. Ой, послушай, какими благотворительными делами занимается Абигейл?

— Точно не знаю, — ответила Мадлен. — Собирает средства для «Эмнести интернэшнл». Может быть, это лотерея. По сути дела, надо сказать ей, что для проведения лотереи ей понадобится получить разрешение.

— Ммм, — промычала Лоррейн.

— Что? — спросила Мадлен.

— Ммм.

— Что? — Мадлен крутанулась на вращающемся кресле и столкнула с угла письменного стола папку из плотной бумаги, но успела подхватить ее. — Что происходит?

— Не знаю, — сказала Лоррейн. — Петра недавно упомянула об этом проекте Абигейл, и у меня возникло ощущение, что тут что-то не так. Петра глупо хихикала, выводя меня из себя и делая какие-то туманные намеки на то, что другие девочки не одобряют затею Абигейл, но Петра одобряет, что не так уж важно. Извини. Я говорю неопределенно. Просто мой материнский инстинкт немного меня подвел.

Теперь Мадлен вспомнила тот странный комментарий, появившийся на странице Абигейл в «Фейсбуке». Она совсем об этом забыла в приступе гнева по поводу отмены репетитора по математике.

— Я выясню, — сказала она. — Спасибо за подсказку.

— Возможно, это пустяки. Au revoir, дорогая. — Лоррейн повесила трубку.

Мадлен взяла мобильник и послала Абигейл эсэмэску.

Перезвони мне сразу же, как получишь это. Мама, целую.

Сейчас дочь должна быть на занятиях, и детям не разрешают пользоваться телефонами до конца учебного дня.

Терпение, сказала она себе, снова кладя руки на клавиатуру. Все правильно. Что дальше? Афиши «Короля Лира», который будет ставиться в следующем месяце. Никто в Пирриви не хочет видеть, как мечется по сцене безумный король Лир. Им подавай современную комедию. Им хватает шекспировских драм в собственной жизни, происходящих на школьной площадке для игр и футбольном поле. Но босс Мадлен настаивал. Продажа билетов пойдет вяло, и он станет винить Мадлен в слабом маркетинге. Это происходило каждый год.

Она вновь взглянула на телефон. Вероятно, Абигейл заставит ее ждать сегодня звонка допоздна.

— «Больней, чем быть укушенным змеей, иметь неблагодарного ребенка»,[3] Абигейл, — обратилась она к молчащему телефону. Часто присутствуя на репетициях, Мадлен могла цитировать большие куски из «Короля Лира».

Неожиданно зазвонил телефон, и она подскочила. Это был Натан.

— Не расстраивайся, — сказал он.

Глава 56

Насильственные отношения имеют тенденцию со временем усугубляться.

Прочитала она об этом в какой-то статье или это были слова, произнесенные Сьюзи холодным и бесстрастным голосом?

Селеста лежала на своей половине кровати, прижимая к себе подушку и глядя в окно. Перри отдернул шторы, чтобы она могла видеть море.