Большая Медведица

Дверь «семёрки» открылась, и из неё спешно вышел мужчина.

– Простите меня, пожалуйста! – стал с растерянным видом извиняться он. – Я сам не понимаю, как это получилось! Я очень аккуратный водитель!

– Научись парковаться, придурок! – Я совершенно на него не смотрел, смотрел только на место удара. – Мою машину корытом своим протаранил!

На самом деле удар был несильный, только слегка поцарапана чёрная краска, но всё равно неприятно.

И вдруг, изучая взглядом царапины, я замер. До меня только сейчас дошло, кого я сейчас увидел.

Я медленно перевёл взгляд с бампера на водителя «семёрки». Он тоже пристально смотрел на меня.

– Новицкий?.. – удивлённо спросил он.

– Стрелков?..

Я смотрел на него и не верил своим глазам. Это был он. Стрелков. Тот самый сокурсник, которого я только что вспоминал и которого не видел уже двадцать лет.

Он порывался подать мне руку, но по его виду было заметно, что он в нерешительности размышляет, можно ли её подавать, чувствуя себя смущённым из-за удара.

– Какими судьбами?.. – пришёл я в себя и, как человек, от которого в этой ситуации зависело настроение разговора, первый подал ему руку.

– Да вот, в магазин с женой приехали, сегодня здесь хорошие скидки на продукты. Мы затовариваемся, а потом неделю в город не приезжаем, – сказал он и крикнул в сторону салона: – Люда!

Открылась дверь, и из машины вышла Люда – женщина с излишним весом и самой простой внешности, которую только можно придумать: с выгоревшими русыми волосами, собранными резинкой в хвост, без макияжа, без маникюра, в чудовищном тёмном сарафане с жёлтыми цветами… Она была похожа на крестьянку.

Затем я обратил внимание и на Стрелкова: он был одет в дешёвые брюки, дешёвую рубашку, явно купленную в подземном переходе, дешёвые туфли… У них всё было какое-то дешёвое, и они оба тоже выглядели дёшево, по-деревенски.

– Вы его извините, он сегодня всю ночь не спал, – сказала мне Люда. – Меня не хотел будить, ребёнка нянчил. Это он от усталости неаккуратно припарковался…

– Это мой однокурсник, Андрей Новицкий! – объявил ей Стрелков. – Вот это встреча!

– Однокурсник? – растерялась женщина и от заискивания едва не сделала реверанс. – Очень приятно, очень приятно…

Видимо, она переживала из-за того, что придётся выплачивать деньги за царапину.

Только сейчас я заметил, что Люда не только полная, но к тому же ещё и беременная.

– У нас трое детей, и скоро ожидаем четвёртого, – с улыбкой произнёс Стрелков, заметив мой взгляд.

Я не знал, что сказать, – так был шокирован их видом и этой «семёркой».

– Как твои карьерные успехи? – поинтересовался я. – Что-то о тебе ничего не слышно. Или ты за границей? Ты занимаешься бизнесом?

Я задавал эти вопросы, а сам смотрел на «Жигули», простую одежду и понимал, что спрашиваю что-то не то, но не мог спросить ничего другого, потому что все эти годы Юрий представлялся мне процветающим бизнесменом, и я ещё не успел перестроиться к тому, что сейчас видел.

– Нет, я не стал заниматься бизнесом. Вернее, сначала, сразу после окончания института декан порекомендовал меня в США в одну компанию с миллионными оборотами, и я улетел в Нью-Йорк. У меня всё шло как по маслу: большие деньги, развлечения, снимал шикарную квартиру с видом на океан… Но потом мне стало душно. Душно духовно. У меня было всё, но не было жизни, мне не хватало времени на жизнь. Повсюду небоскрёбы, яркие билборды, музыка, звуки, вседозволенность, невероятная власть, там даже в воздухе ощущается, что это центр всего мира, что там творится история, и это так и есть, оттуда словно идёт управление всей планетой, но на самом деле эта яркость и власть – всё это суррогат, суррогат жизни… Я там просто погибал среди всех этих красок и денег. Чем большими благами я пресыщался, тем хуже мне становилось… И в конце концов я отдал все свои заработанные деньги на благотворительность и вернулся в Россию. Здесь продал свою городскую квартиру и перебрался в село. Это было уже давно, пятнадцать лет назад… Мы с Людой живём в Новобарановке, мы там и познакомились, она была моей соседкой… У нас там дом, гектар земли, хозяйством занимаемся, вот недавно ещё свою пекарню открыли. Городские очень любят домашний хлеб и натуральные продукты, так что продаём, живём потихоньку… Скоро кредит за машину погасим.

Я слушал его, и у меня было чувство, будто почва уходит из-под ног. Он меня разыгрывает, этого просто не может быть… Он не мог променять ВСЁ на деревню!

Но он променял… Нью-Йорк на Новобарановку…

– Ты сейчас шутишь? – севшим голосом спросил я. – Ты же был первый на курсе! Мы все на тебя равнялись! Что с тобой случилось? У тебя были такие перспективы! Зачем ты всё бросил?

– Ты меня, наверное, не понял… Я ничего не бросал. Я просто отбросил. Отбросил от своей жизни всё лишнее.

– Но как ты можешь так жить?! – потрясённо вопросил я.

– В том-то и дело, что именно так я и могу жить. Теперь я живу. А тогда я существовал.

Я ехал домой и смотрел на дорогу невидящим взглядом, машинально крутил руль, а сам думал о Стрелкове.