Большая нефть

Спать пора… но никак не заснуть…

Конечно, не Майя Кристалинская — но тоже очень красивая женщина. Вот бы ее насовсем заполучить… для поднятия рабочего настроя.

Авдеев вмешался, разрушил мечтания:

— Ты, Саныч, под руку ему не говори. Геологи напортачили! Здесь еще с тридцатых годов нефть подозревают… А ты каркаешь.

— Хороши архаровцы, — сказал Буров. — Если нефти нет, значит, начальник — черный ворон.

— А ты дольше каркай — и будет тебе черный ворон, — двусмысленно произнес Дорошин и многозначительно поднял палец. — Будем работать.

— Макар! — с досадой вскричал Векавищев. — Ты сейчас не на заседании парткома!

— Саныч! — возмутился Дорошин, поворачиваясь к Бурову и всплескивая руками. — Да что он ко мне сегодня весь вечер цепляется? Я ему и артистов на буровую привез, и кино в столовку, и вообще…

— Наглядную агитацию, — пробурчал Векавищев. — Спасибо тебе огромное.

На Бурова все эти тонкие колкости не произвели ни малейшего впечатления. Он собирался сказать друзьям нечто неприятное — и скажет.

— Короче, мужики, ситуация сложная. — Буров нахмурился. — Если нефти нет, то твою бригаду, Андрюха, расформируют. Скважину законсервируют… А меня выгонят к чертовой матери. Мне уже давно намекают, — он передразнил жест Дорошина, ткнув пальцем в небо, — что в главке мной недовольны.

…И лишь тебя не хватает чуть-чуть, —

с легкой насмешкой пропела певица.

— Саныч, — слезно взмолился Векавищев, — ну давай завтра…

— Завтра так завтра… — покладистым тоном согласился Григорий Александрович. И подтолкнул Векавищева локтем: — Да ты к певице присмотрись, Андрей. Красивая женщина! А? Я бы на твоем месте давно побежал предложение делать…

Это была еще одна постоянная тема, которой донимали Векавищева. Друзьям почему-то непременно хотелось его женить. А что? Мужчина нестарый, передовик производства, вредных привычек, кроме домино, не имеет… Бороду сбрить — так вообще выйдет загляденье. И Дора Семеновна того же мнения.

Остальные трое — и Дорошин, и Буров, и Авдеев — были женаты. Векавищев упорно «держался», лениво отшучивался, все попытки познакомить его с «хорошей женщиной» превращал в «дешевый балаган», как выразился однажды Макар Степанович.

Последний подвиг Векавищева на матримониальной почве был, по мнению его друзей, вообще вопиющим. Произошло это во время летнего отпуска, когда Дорошин вывез Векавищева в дом отдыха под Кострому. Вывозить пришлось силком — Векавищев впился в свою нефтяную вышку как клещ в собачье ухо (по выражению Марты Авдеевой, жены Ильича), насилу оторвали.

— Советский человек имеет право на отдых, — уговаривал его Дорошин. — Так?

— Право — оно и есть право, потому что я имею право им не воспользоваться, — отбивался Векавищев (уже в самолете).

— Ошибаешься, Андрей Иванович! — с торжеством объявил Макар Степанович. — Плохо Конституцию знаешь. Вот, положим, там сказано, что советский человек имеет право на труд. Так? Так. А право не воспользоваться этим правом он, скажи на милость, имеет? Нет. Потому что всякий, кто не работает, он и не ест, ибо тунеядец. Так же и с правом на отдых.

— И как же называется тот, кто не пользуется правом на отдых? — заинтересовался Андрей Иванович.

Дорошин помолчал некоторое время, подбирая ответ, а потом отрезал:

— Дурак! Вот как он называется. Надорвешься — кто твою нефть качать будет?

В доме отдыха все было замечательно: процедуры, прогулки на свежем воздухе, танцы под аккордеон, кино. Нашлась и одна очень приятная интеллигентная женщина подходящего возраста. Андрей Иванович, сдержанный, симпатичный, с надежными рабочими руками, вызывал у нее определенный интерес. Она подсаживалась к нему за стол, приглашала на прогулки, мужественно отказывалась от танцев (потому что не танцевал Андрей Иванович) и в конце концов высказалась откровенно:

— Я знаю, все это звучит глупо — и так не принято… Принято, чтобы мужчина первый… Но я вижу, что вы так и не скажете мне этих слов. Андрей Иванович, я предлагаю вам… создать семью. — Она страшно покраснела, опустила глаза, но нашла в себе силы продолжить: — У меня хорошая квартира в Костроме, про мою работу в школе вы всё знаете… Есть всё необходимое для того, чтобы…

Векавищев просто ответил: «Я не могу» — и весь вечер ухаживал за ней как за тяжелобольной. Приносил ей лимонад, поддерживал под руку. Прощаясь, она сказала:

— Я не буду делать вид, будто ничего не произошло или что это какое-то досадное недоразумение. Наверное, я напугала вас. Сказала что-то лишнее. Мой адрес у вас имеется, пишите, если надумаете. Только учтите, что я долго ждать не стану. Мне не хочется встречать старость в одиночестве, поэтому…

Векавищев неловко поцеловал ее — хотел в щеку, но попал в нос, — и на том они расстались.

Дорошин был в таком гневе после этой истории, что всю дорогу до Междуреченска с Векавищевым не разговаривал. Теперь же у него появился случай отыграться.