Большая нефть

Стоп. Он остановился, огляделся по сторонам с удивлением, как будто не узнавал города. Что за глупости, в самом деле? А если она не лгала? Если она действительно просто летит на сессию? И потом вернется, будет похваляться зачеткой с пятерками… Он поцелует ее, она приготовит ему обед, и снова начнется их обычная семейная жизнь… До следующей сессии.

— Степка! Самарин! А ты совсем не изменился! — прозвенел женский голос.

Степан вздрогнул… Перед ним стояла Варя Царева.

Она как будто вышла из его прошлого, все такая же тонкая, белокурая, с ясной, сияющей улыбкой. Невозможно красивая… Может быть, чуть-чуть повзрослевшая.

И как будто не стало всех прожитых лет. Не стало ни разлуки, ни женитьбы… Ничего.

— Варька!

Он подбежал к ней, обнял, прижал к себе.

— Варя, какая же ты красивая!

Она обвила его шею руками, лукаво засмеялась:

— Ой, какой скорый! А вдруг я замужем?

— Ты? Замужем? Варя…

Она потерлась о его щеку носом.

— Ну-ну, не пугайся. Не замужем. Свободная, как птичка. Выпорхнула из гнезда… А ты как, Степушка?

— Я?.. — Он попытался думать об Оксане, но представлял себе только летящий в небе самолет. — Я… сейчас свободен.

— Ладно тебе, — она засмеялась, — я ведь уже знаю. Женился ты. В первый раз тебе за невесту бока намяли — выкарабкался. Второй раз бока намять собирались — нашел управу и женился. Не умеешь ты невест себе подбирать, Степан!

— Варя, не надо… о ней. — Степан болезненно поморщился. — Ее нет больше. Улетела.

— Навсегда? — Варя подняла брови.

— Не знаю… Не надо о ней. Просто не надо, и все.

— Ладно, как скажешь. Ты — начальник… — Варя снова рассыпала смех-колокольчик. — Вот что ответь мне, Степка, плохой ты мальчик! — Она ударила его кулачком, вроде бы в шутку, но на самом деле довольно чувствительно. — Ты почему не искал меня? Тогда, когда меня увезли?

— А как бы я тебя искал? — удивился Степан. — Я пришел к твоему брату, а он показал записку от тебя. Мол, не ищи, прощай и все забудь. Писала ты такое?

— Может, и писала, не помню сейчас… Они надо мной насилие учинили, так я еще и не такое бы написала, лишь бы отстали… Ты догадаться должен был. Если бы любил по-настоящему — догадался бы. А ты отступился.

— Не знаю, Варя, почему так вышло, — сознался Степан. — Любил я тебя до беспамятства. И сейчас люблю. Я ведь чуть не умер. Все думал, думал о тебе… А потом начал забывать. Иначе с ума бы сошел.

— И женился, — осуждающим тоном заключила Варя.

— И женился, — подтвердил Степан. — Ты ведь тоже, как мне твой брат сообщил, замуж вышла. За мужика, который мне не чета. Денег зарабатывает немерено.

Варя сморщилась.

— Не говори о нем… Знаешь, каково это — с нелюбимым человеком жить? Каждый день с ним в постель ложиться, еду для него готовить, носки его грязные стирать… Он же меня за человека не считал. Баба — чуть лучше собаки. Подай, убери, принеси, сходи за водкой — вот и все разговоры. Ушла я от него. Сколько могла, вытерпела, а потом ушла.

— Теперь с кем живешь? — спросил Степан.

— С братом… На прежнем месте. Брат сейчас отбывает пятнадцать суток. Такой он у меня шебутной. Подрался опять, его и забрали, чтоб остыл. А я одна на хозяйстве… Пошли?

И Степан, не раздумывая, отправился с Варей к знакомой калитке. Сколько он простоял возле этой калитки, сколько горечи и надежды связано с этой улицей, с этим покосившимся домом!.. Все прошло…

Нет, не прошло, вдруг понял Степан. Все ожидало его за поворотом, стоило только свернуть на знакомую улицу и постучать в знакомую дверь. Как не было этих лет…

Они вошли. В помещении пахло кислым, застоявшимся огуречным рассолом, перегаром, мужским потом. В углу валялась куча тряпья — грязная одежда, понял Степан.

Они прошли в комнату. Там было почище. Подушка была обрызгана духами «Красная Москва». Варя принялась сдергивать с себя одежду — кофту, юбку, чулки. Она управилась быстро, прыгнула, как кошка, на постель и протянула к Степану белые, покрытые чуть заметной золотистой россыпью веснушек руки.

* * *

Степан остался у Вари. Он даже не заглядывал домой — ноги не шли. А уж Варя надышаться на Степу не могла. Все гладила его да приговаривала:

— Степушка, милый мой, родненький, любимый мой! Хорошо ли тебе со мной?

Он вздыхал, кивал.

— Я тебя никому не отдам, Степушка, — ласкалась Варвара. — Так со мной и останешься. Ты ведь нежный, ты добренький…

С каждым днем Степан становился мрачнее. Он совершенно ясно отдавал себе отчет в том, что натворил. Супружеская измена. Хоть мы и в двадцатом веке живем, хоть сейчас человек совершенно свободен и при необходимости может развестись с женой и создать новую полноценную семью, а все-таки некоторые вещи остаются неизменными. И измена, предательство — они так и остались изменой, предательством. Оксана ему верит. Пишет веселые, содержательные письма. Про экзамены, про лекции, преподавателей и других студентов. И ни о чем не подозревает. Каким же ужасным окажется для нее возвращение! Степан не мог не думать об этом. Уж найдутся доброхоты, которые в первый же день выложат Оксане все подробности о ее муже. А то ведь и сама догадается, что дела неладны, она ведь чуткая.