Большая новейшая энциклопедия рыбалки

Но сначала придется взять путевки. Тут же хозяева предусмотрительно напомнили правила ловли. Выпускать пойманную рыбу обратно в лунку запрещено, поскольку после полученного от сухой ладони человека ожога форель травмируется и обязательно гибнет. Поэтому ловить можно хоть и без ограничений, но разумно. Иными словами, столько, на сколько денег хватит. «Леха, отступать некуда. Позади Москва», – изрек я, первым ступая на прочный январский лед. И вот пробурены лунки и приготовлены удочки. У моего товарища на снасти стоит леска диаметром 0,16 мм, черного цвета мормышка, на крючок которой он повесил солидный кусочек креветки. У меня поплавочная удочка с тонкой, но прочной японской леской диаметром 0,1 мм и маленьким незакаленным крючком. Крючок я даже специально отпустил на огне. Это я сделал для того, чтобы в случае необходимости, когда я не захочу вытягивать из воды очередную клюнувшую рыбу, я мог бы, вдосталь насладившись ее рывками, позволить ей спокойно сойти с крючка, успешно разогнув его в результате долгой и отчаянной борьбы. Так, как мне казалось, можно было убить двух зайцев – и порыбачить от души, и избежать неминуемого перелова рыбы. Ведь не заставишь же себя покинуть водоем раньше обычного времени.

Так и получилось. Основная доля нашего улова пришлась на моего товарища, который сначала без устали выдергивал на лед поочередно то форель, то стерлядку. Я же работал экономно и лишь изредка, когда понимал, что рыба уже утомилась и ей не удастся сорваться с крючка, вытягивал добычу на лед. В тот день стерлядь предпочитала мотыля. На крючок я насаживал их по 3–4 штучки, и десяток полуторакилограммовых стерлядочек, польстившихся тогда на мою наживку, тут же подо льдом обрели желанную свободу, подарив мне при этом немало интересных минут борьбы с крупной рыбой на тонкую изящную снасть. У Алексея же сначала клевала в основном форель. Крайне увлеченный, он упорно не понимал, почему я не желаю перейти на более грубую леску и так долго деликатничаю с «этой наглой рыбой». Но когда вес содержимого нашего общего садка (я не оговорился: наличие летнего садка на льду продиктовано местными правилами, что помогает хозяевам вести учет выловленной рыбы с целью своевременного пополнения ее запасов в водоеме) явно превысил 10 кг, я сказал товарищу: «Остынь, а то нам и заправиться не на что будет». Кажется, тут только он и вспомнил, что находится не на Истре, а весомый улов наш состоит совсем не из подлещиков или мелких окушков.

Время, тем не менее, пролетело незаметно. Пора было форсировать сборы домой. Рассчитавшись за выловленную рыбу, мы предприняли перед самым отъездом небольшую экскурсию по территории хозяйства и выяснили, что там можно пообедать в кафе или при желании заказать, чтобы ваш улов тут же и закоптили. Приезжающим на более длительное время рыболовам можно остановиться в недавно построенной теплой и достаточно комфортабельной гостинице, где есть даже сауна.

Впечатлений от той рыбалки хватило на весь обратный путь. А какой же вкусной оказалась форель со стерлядкой, запеченные в фольге в домашней духовке!

Тайны тарусских драг

Километрах в пяти от Тарусы, ниже по течению Оки, летом добывают гальку. Добытчики работают на левом берегу реки. Там же высятся огромные специальные механизмы, вгрызающиеся стальными зубьями в речное дно и извлекающие из него драгоценные булыжнички. Механизмы эти называются драгами. В стылые зимние дни уставшие за долгую летнюю смену железяки тихо спят в окружении причудливых сугробов. И только весной, когда стремительное окское течение размоет желто-коричневые краски на глинистых берегах пробудившейся реки, очнутся драги от сна, заревут во всю свою железную мощь, и закипит жаркая работа аж до самого нового ледостава.

Но пока драги не проснулись, по скованному льдом искусственному заливу с утра, чуть свет, шагают с пешнями в руках местные мужички. Нехитрые рыбацкие принадлежности, уместившиеся в скромных по размерам ящиках, постукивают в такт неровным шагам рыболовов: снегу по колено – поди-ка продерись к заветным местечкам.

Не у каждого получается на Оке рыбу удить. Для этого особая сноровка нужна. Приедут, бывало, москвичи, насверлят диковинными финскими ледобурами десятки лунок, расставят вдоль берега длинные ряды фирменных жерлиц – от флажков даже в глазах рябит. А под вечер, злые, второпях соберут свою так и не выстрелившую ни разу артиллерию и отвалят в сторону джипов, чтобы уехать ни с чем.

А местные тихонечко так, совсем для постороннего взгляда незаметно потягивают из своих прорубленных простой пешней лунок серебристых красавиц.

Река не болото, тут рыбе в феврале попроще: течение все равно приносит кислород, и выживать в речных условиях легче, чем, скажем, в озере. Если, конечно, не слопают рыбешку собратья.