Большая Охота

Я перешел на малый. Батиплан под водой и на винтах вел себя очень устойчиво, что меня очень радовало. Я был готов и к худшему. А тут — фактически идеальный ход. Что будет на маршевых двигателях, не ясно, но на винтах можно и разогнаться прилично, и маневрировать лихо.

Вскоре на экране сонара проявился посторонний предмет. Но под водой любой предмет — цель. Тут не до красот, понятное дело. Я свел оба задних прожектора в одну точку, чтобы высветить пространство получше. На мониторах теперь можно было разглядеть какие-то бурые ошметки в количестве двух штук.

— Точно мина, — определил я, основываясь на рисунках отца. — Совсем молодая, вылупилась неделю назад.

— Гарпунами разрубило, — довольно сообщила Катя. — Полость вскрыло, нитрожир наружу. Значит, о детонации можно сильно не беспокоиться.

— Это можно проверить только опытным путем, — не согласился Борис. — Может быть, раз на раз не приходится. Наверное, стоит эти фрагменты взять на борт. Док? Ты готов выйти?

— Да без вопросов! — бодро ответил кок. — Три минуты дашь снарядиться? Через пять я снаружи.

— Годится, — кивнул капитан. — Стоп машина!

Я остановил винты и положил батиплан в дрейф. Хотя реального дрейфа тут не было по причине отсутствия течений. Док снарядился действительно бодро. Отработали индикаторы прохождения шлюза, и я увидел бывшего повара снаружи. Он брезгливо осмотрел плавающие куски биотеха, подобрал оба и потащил на борт. Когда шлюз прокачало, мы втроем не выдержали и рванули к кессону.

Док снимал аппарат с очень довольным видом.

— Вон ваш трофей, — кивнул он в сторону люка.

Там распластались в луже воды два куска мясистой плоти, покрытой коричневой шкурой.

— Саймон! — позвал в микрофон гарнитуры Борис. — Срочно прибыть к шлюзу!

Через минуту врач уже был на месте.

— Сможешь сделать из этого препарат? — спросил у него капитан.

— Конечно. Но не здесь, на базе.

— Отлично. А до базы сохранить можно?

— Да. У меня в каюте есть ультрафиолетовый излучатель. Он предотвратит разложение. Дней пять у нас есть.

— Отлично. Тогда забирайте это мясо в свое полное распоряжение. А остальным на места! Нас ждет океан!

Никому не пришлось повторять дважды. Бросив последние взгляды на останки первого в истории человечества биотеха, обезвреженного стрелковыми средствами без детонации, мы поспешили заняться каждый своим делом. Пристегиваясь к креслу и пуская батиплан на малый ход, я подумал, что когда-нибудь, может быть, где-нибудь в Европе создадут музей, в котором убитая сегодня мина займет надлежащее ей почетное место. Но для того, чтобы такой музей был создан, нам придется еще немало пролить пота и крови. И своей, и чужой.

«Интересно, как его назовут, этот музей? — почти всерьез подумал я. А потом вспомнил Кочу. — Если от меня это будет зависеть, то пусть бы он назывался музеем подводной охоты. Мы ведь все не столько бойцы, сколько охотники. Охотники за безмозглыми тварями глубины».

Глава 18 Проба силы

Первой задачей, которая перед нами стояла, было погонять батиплан на разных режимах. Я вывел его задом из сифона, которым заканчивался тоннель, и запросил стрелков.

— Внимание стрелковому комплексу. Что у нас в пределах опасной близости?

— Четыре патрульные стаи по пять особей, — ответил Док. — Удаление два километра. Почти на пределе локатора. На сонаре еще две мины, похоже, старые и массивные.

— В бой пока не вступаем, — сказал Борис. — Попробуем бесшумный ход, насколько его хватит и насколько он окажется эффективным. Стрелковому комплексу погасить все активные средства обнаружения.

— Есть!

Я вспомнил страшный черный день на «Принцессе Регине» и подумал, что как бы мы ни прятались, скоро на нас насядут так, что отбиваться все равно придется.

— Андрей, разворачивайся и двигай на среднем ходу вдоль берега. Сильно не отдаляйся. Сонары не включать.

— Понял. Оля, на тебе пока управление, на мне навигация.

— Хорошо. — Она приняла управление на свой штурвал. — Есть средний вперед!

Винты завертелись, толкая воду, но на задних мониторах от них не оставалось никакого следа, даже крошечных пузырьков не оставалось. Получалось, что форма лопастей была просчитана идеально для снижения кавитационных и вихревых эффектов в водной среде. Батиплан тронулся и начал бодро разгоняться вперед.

— Качни рулями, — сказал я Ольге.

Она провернула бочку и снова стабилизировала корабль.

— Слушается превосходно. Точно как на симуляторе.

— Отлично. — Я не спускал взгляда с мониторов.

Глубина тут была не очень большой — мы заняли двадцатиметровый эшелон, и еще метров двадцать оставалось под килем. В лучах ходовых прожекторов иногда были видны донные скалы, а над нами блестела ртутным зеркалом поверхность океана, пробитая солнечными лучами.

— Странное ощущение, — улыбнулся я.

— В чем дело? — насторожился Борис.

— Мы в батиплане, как в домике. Помнишь детские игры? Если не можешь бежать, говоришь: «Я в домике», и тебя не имеют права ловить.

— Нас будут ловить.

— Да. Но теперь это не так-то просто.

Тяжелым бронированным блином мы бесшумно скользили над пересеченной донной поверхностью минут пятнадцать.