Большая Охота

– Торпеда перешла в автономный режим, – прокомментировал техник. – После пуска в таком режиме она затапливает носовые балластные цистерны и начинает медленно тонуть с широкой левой циркуляцией. При этом она не тратит энергии, поскольку ход обеспечивается планированием при отрицательной плавучести. В головной части включается гидрофон, чувствительный к ультразвуку. Как только он зафиксирует всплеск звуковых колебаний нужной частоты, торпеда переходит в режим атаки.

Он взял с пульта небольшой генератор ультразвука и отошел метров на десять вперед. С торпедой произошли молниеносные изменения. В носовой части резко выдвинулись десять диагональных дюз, а в корме с хлопком пиропатрона отстрелилась заглушка главной маршевой дюзы. Струи огня вырвались назад с оглушительным ревом, а боковые и вертикальные рули заняли положение, при котором торпеда неминуемо попала бы в техника, если бы ее не держали крепления стенда.

– Хорош! – техник махнул рукой, и двигатели затихли. – Таким образом, торпеда функционально превращается в мину. Она может длительное время ждать, обходя значительное пространство по спирали с левой циркуляцией, а затем, обнаружив цель, стремительно поразить ее. Причем, благодаря встроенному сонару, подрыв боевой части производится только в непосредственной близости от цели. Носовые диагональные дюзы, как вы понимаете, служат для обеспечения облака газа, в котором наше изделие и передвигается при помощи реактивного маршевого двигателя.

Он подошел к пульту и что-то переключил на нем.

– Кроме автономного режима существует еще прицельный с самонаведением и прицельный с управлением. Они предназначены непосредственно для стрельбы со стрелкового комплекса. Первый позволяет послать торпеду просто в направлении цели, а дальше она самостоятельно наведется на выбранный ею объект, настигнет его и поразит. Второй позволяет после пуска выбрать цель самому оператору при помощи органов управления. Этих режимов достаточно для поражения целей с любым характером поведения.

– Спасибо, я впечатлен, – честно признался я. – Где подписать приемку?

Закончив с оформлением, я дождался, когда первую партию из сорока торпед погрузят на грузовик. Часы в машине показали, что в мастерских я провел чуть более полутора часов, что вместе с дорогой от лаборатории составило часа два. Получалось, что если я собирался заехать за Ольгой, то как раз самое время, с учетом того, что в центр города въезжать нельзя. Надо было принять окончательное решение, но морально я не был готов к этому.

Странно… Иногда кидаешься в бой, на пули, ввязываешься в чудовищные авантюры, принимаешь сложнейшие решения, а когда дело касается чего-то куда менее опасного для жизни, например личных отношений, оказываешься не способен к решительным действиям. Вот и мне приходилось убивать людей и торпеды, даже ракеты сбивать на лету, а тут я стоял и не знал, что делать.

Наконец погрузка закончилась. Я помахал рукой Алану, забрался по лесенке в кабину грузовика и осторожно выехал с территории мастерских. Несмотря на то, что взрывчатка в кузове была к ударам и сотрясениям совершенно не чувствительна, но определенную ответственность налагала не только стоимостью, но и тем, что являлась именно взрывчаткой, а не строительным материалом. К тому же, несмотря на порядок в документах о приемке, у меня не было транспортного полицейского разрешения на перевозку опасных грузов. Не скажу, что я очень уж нервничал по этому поводу, но и без того было из-за чего понервничать.

Грузовик двигался по кольцевой, я лениво держал ладонь на рукояти управления, думая о том, как же все-таки поступить с Ольгой. Можно было просто проехать мимо и никогда больше с ней не встречаться. А можно было забрать ее, отвезти на базу и иметь парочку неприятных разговоров с Борисом и Катей. Но взамен этой неприятности мы могли получить еще одного надежного человека в команду. И хотя нашим капитаном бессменно и вполне правомерно считался Борис, я нес особую ответственность за Большую Охоту в стратегическом плане. Во-первых, ее придумал мой отец. Во-вторых, это была во многом моя идея, да и принцип действия батиплана тоже придумал я. Короче, я считал себя вправе иметь дополнительные голоса при принятии именно стратегических, а не тактических решений. В тактических Борис зарекомендовал себя превосходно. Но увеличение нашей команды было решением стратегическим, так что я все же решил рискнуть. В случае неудачи потери не были бы большими, а в случае удачи нам стало бы значительно легче.